– Да-да, спасение имущества в данном случае просто необходимо, – закивал сосед снизу. – Это, конечно, при условии, что еще есть что спасать. Вот уж действительно несчастный случай, обстоятельства которого обязательно нужно установить, чтобы эта безголовая кукла оплатила весь нанесенный нам ущерб.

– Кстати, жильцы обязаны обеспечить доступ в квартиру сотрудникам коммунальных служб для осмотра оборудования и устранения аварий. – Мазаев все-таки был удивительным занудой. – Так что вы тоже имеете полное право войти в помещение.

– Ладно, – крякнул сантехник постарше. – Юрка, ты иди в подвал, перекрывай стояк. А я дверь открою. Подсоблю органам. Замок тут нехитрый. Управлюсь.

Управился он действительно быстро. Зубов толкнул отпертую дверь, шагнул в коридор и чертыхнулся, моментально промочив ноги. Воды здесь было выше щиколотки. В ней плавали ботинки. Те самые, в которых Ирина приезжала на дачу в Репино: один зеленый, другой бордовый с квадратными фиолетовыми носами. Почему-то при виде этих ботинок Зубов сразу понял, что Введенской нет в живых.

Думать о сухости собственных ног в такой ситуации было уже глупо.

– Разуйся и закатай штаны, – отдал он короткое распоряжение Мазаеву, который все еще топтался на лестничной площадке. – Сантехник, как вас там, заходите тоже, вам не страшно, вы в резиновых сапогах. Скорее всего, дверь в ванную комнату тоже придется ломать. Сосед, а вы стойте, где стоите.

Сам он пошагал как был по коридору в сторону ванной комнаты, которая, к его огромному удивлению, оказалась не запертой. Обычно люди закрываются в ванной. Впрочем, Введенская живет одна, может себе позволить принимать ванну, не думая о любопытных глазах. Он рванул эту незапертую дверь, в общем-то прекрасно понимая, что именно увидит.

Представшая его глазам картина оказалась именно такой, как он думал. Ирина Введенская, обнаженная, лежала в доверху наполненной ванне, вода в которой имела бледно-бурый цвет. В первый момент он отстраненно подумал, что крови в воде слишком мало, но потом понял, что она просто разбавилась за счет бьющей из крана струи. Интересно, почему Ирина не выключила воду? Надеялась, что ее успеют спасти?

Если она и питала подобные надежды, то им не суждено было сбыться. Голова несчастной женщины сползла по краю ванны. Под водой находились и рот, и нос.

– Умерла? – Голос стоящего за плечом Кости прозвучал жалобно.

Сантехник же, тоже разглядевший, что происходит в ванной, выдал длительную матерную руладу. Хоть в обморок не упал, уже хорошо. Зубов сделал еще шаг, опустил руку в воду и приложил пальцы к шее. Пульс, разумеется, не нащупывался. Неудивительно. Судя по температуре воды, прохладной невзирая на то, что из крана продолжала течь горячая, и по количеству воды на полу, смерть наступила несколько часов назад.

– Звони Никодимову, – вместо ответа скомандовал он. – Надо тут все хорошенько осмотреть.

Он вышел из квартиры, чтобы позвонить Велимире. Она заслуживала первой узнать о том, что случилось. На площадке маялся сосед.

– Что там? Вы подтвердите, что мне нанесен значительный ущерб из-за действий этой безответственной гражданки?

– По поводу ущерба – это вам в страховую, – сказал Зубов, у которого ныли все зубы.

Аж челюсть сводило. Несмотря на многолетнюю работу опером, к виду смерти он так и не привык. А еще всегда немного сердился на самоубийц, потому что искренне считал жизнь самым главным подарком, от которого негоже отказываться при любых обстоятельствах. К примеру, сам он, как бы ни было ему тяжело из-за болезни Анны, никогда всерьез не рассматривал возможность наложить на себя руки. Слабость это. Слабость и трусость.

– Если, конечно, у вас застрахована квартира, потому что в противном случае делать ремонт вам придется за свой счет, – уточнил он.

– Почему? Эта особа меня залила и будет нести ответственность за свою безалаберность. Я, знаете ли, если необходимо, до Верховного суда дойду.

– Хоть до Международного, – вздохнул Алексей. – Эта особа ничего возместить вам не сможет, потому что умерла.

– Как умерла? – Мужичок даже задохнулся от подобного известия. – Позвольте, как она могла умереть? Она же совсем молодая.

– Молодые тоже умирают, – сообщил Зубов. – Вы бы, гражданин, шли к себе. Вас там жена ждет. Воду наверняка собирает. Вы бы ей помогли. И насчет страховой я серьезно. А здесь вам делать нечего.

– Умерла… Нет, какая чудовищная несправедливость. – Сокрушаясь по этому поводу, сосед побрел вниз, причем расстройство его, как понимал Зубов, вызывал не сам факт смерти Ирины Введенской, а то обстоятельство, что, мертвая, она никак не могла оплатить ему ремонт.

Дождавшись, пока за мужиком этажом ниже закроется дверь, он позвонил Велимире и все ей рассказал. Девушка сначала помолчала, а потом заплакала.