Именно он мог удержать женщину, на которую, если верить Косте и его психологии, имел неограниченное влияние, в городе. Только он мог узнать от любовницы, что ее ребенок заболел и Кононов, узнав об этом, намерен срочно вылететь домой. Из-за этого раннего возвращения он и вернулся в ту ночь на дачу за ценностями. И найденный за пару часов до этого шелковый шарф Велимиры был слишком большим искушением, чтобы не попытаться ее подставить.

Итак, на дне рождения Веры Афанасьевны были Ирина Введенская, Святослав Борисов, его жена Мария Николаевна, их дети Мирон и Агафья. Так, идем дальше. Также возможность утащить шарф была у Татьяны Камаевой, ее сыновей Игоря и Олега, а еще у Даны, жены старшего сына.

После того как вечеринка закончилась и гости разъехались, на даче также побывал Илья Корсаков. Ну и Вера Афанасьевна, а также Бронислав Петрович и Ольга Андреевна Борисовы в доме остались тоже, хотя и глупо предполагать, что они, пусть даже и совершив убийство Волкова, решили подставить свою дочь и внучку. Кроме того, саму Велимиру Зубов со счетов списывал, но четко осознавал, что остальные участники следственной группы делать этого не станут.

Как бы то ни было, кража шарфа и оставление его на месте преступления были большой, если не главной ошибкой преступника. Шелковый шарф «под Климта» четко ограничивал список потенциальных подозреваемых. Без этого он мог бы быть гораздо шире, и в него входили бы и соседи Самойлова по коммунальной квартире, и театральные знакомства Волкова, и еще бог знает кто. Но шарф… Забрал его только кто-то из очерченного круга лиц.

Да, зря этот мерзавец решил свалить все на Велимиру. Если бы не эта нелепая попытка отомстить, он не нацепил бы парик с дредами, не взял бы ее машину и не подставился бы сам. Интересно, он сам-то понимает, как глупо просчитался?

Отомстить… Слово крутилось в голове, но не оформлялось ни во что конкретное. Зубов бы голову дал на отсечение, что на дне рождения Веры Афанасьевны слышал что-то важное, проливающее свет именно на желание отомстить Велимире. Но вот что именно это было? Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза, чтобы последовательно вспомнить обо всем, что произошло в тот день с момента, как он перешагнул порог дома в Репино. Подобный метод всегда ему помогал.

В своих воспоминаниях, довольно приятных, он успел дойти ровно до того места, как его представили вдовствующей балерине, и тут его оторвал от них ворвавшийся в кабинет вихрем Костя Мазаев.

– Алексей, вы не представляете, что я нашел!

Зубов резко открыл глаза. Голос Кости звучал так возбужденно, что не оставалось никаких сомнений в том, что старлей действительно обнаружил что-то важное. Воспоминания же можно отложить на потом.

– Выкладывай.

– Я начал проверять все контакты Вероники Кононовой, чтобы найти ее любовника…

– При условии, что это не Корсаков.

– Ну да. При условии, что это кто-то другой. Я запросил в сотовой компании данные не за один день, как сделали вы, а за последние два месяца. В основном Кононова звонила мужу, родителям, своей родной сестре, живущей в Вышнем Волочке. Эти телефоны я вычеркнул сразу.

Костя говорил очевидные любому оперу вещи, но Зубов не стал его прерывать. Парень еще учится, не надо подрезать ему крылья.

– Еще Кононова очень активно пользуется доставками, так что часто общается с курьерами, их номера определить сложнее, но я это сделал. Тем более что курьеры, как правило, звонят один раз. Они же все время меняются. В общем, осталось всего несколько повторяющихся телефонных номеров.

– Костя, ты нашел ее любовника или нет? – Зубову надоело ждать. Малосущественные детали его утомляли.

– Нет. Никакого мужчины среди тех контактов нет.

– Значит, и нет никакого другого любовника. Только Корсаков.

– Номер Корсакова среди исходящих звонков встретился один раз. Сразу после вашего визита. А среди входящих – вообще ни разу. Это, к слову, ни о чем не говорит, кроме того, что они общались не по телефону, а по какому-нибудь мессенджеру. Получить из них детализацию звонков напрямую невозможно. Звонки в таких случаях осуществляются через интернет по VoIP, а не через телефонные линии. Это означает, что мобильный оператор видит эти звонки только как часть интернет-трафика, без каких-либо деталей о самих звонках. И увидеть историю разговоров можно, только заполучив в руки телефон Кононовой и войдя в соответствующее приложение.

– То есть с Корсаковым она тоже могла общаться таким способом. Так что наличие только одного звонка не вычеркивает его из списка подозреваемых.

– Да, но если они всегда разговаривали через мессенджер, то почему предупредить его об опасности она решила по обычному телефону? – заметил Костя. – Не сходится. Но речь сейчас не об этом.

– Переходим к существу вопроса. – Зубов вздохнул. – Если ты нашел в распечатке звонков не любовника, то кого?

– Ирину Введенскую, – выпалил Костя и радостно засмеялся, увидев изумленное лицо Зубова.

– Кого?!

– Дочь Бориса Самойлова, проходящую сейчас по делу о сбыте крупной партии наркотиков. Они с Вероникой Кононовой созваниваются минимум четыре раза в неделю. Причем инициатором разговора всегда выступала Кононова. Введенская никогда не звонила ей первая.

– Клиентка? Или подруга?

– Разбираться надо. Но совпадение нехорошее.

Да, Ирину Введенскую следствие совершенно выпустило из виду, посчитав, что ею должно интересоваться соседнее ведомство. Дамочке грозил немалый срок, но вовсе не за убийство отца и дальнего родственника. А на каком основании они решили, что Ирина никого не убивала? Только на том, что она так и не решила свои финансовые проблемы? Так могла просто не успеть. В конце концов, на реализацию краденой картины и бриллиантов нужно время и трудно сделать это, находясь под колпаком у ведущей расследование полиции.