– Мы упустили из виду одно обстоятельство, – выпалил Зубов, волнуясь.

– Какое? – Никодимов смотрел недовольно, потому что был уверен, что упустить ничего не может.

– Кто-то звонил Велимире Борисовой с телефона Савелия Волкова. К тому моменту Волков, по результатам экспертизы, был мертв уже две недели, так что звонить он точно не мог. Но Велимира с уверенностью говорит, что не могла перепутать его голос. У Волкова очень характерный баритон. Баритон, понимаете. Если убийца забрал его телефон и специально позвонил Борисовой, чтобы запутать следствие, то он должен был сымитировать голос Волкова. Но Корсаков не мог этого сделать. У него тенор. Клим мог, а Илья – нет.

Во взгляде Мазаева Зубов снова прочитал то ли жалость, то ли легкое превосходство. Быстро мальчишечка развивается, семимильными шагами идет, скоро подметки на ходу отрывать будет.

– Алексей, вы когда-нибудь слышали про ИИ?

– Про что? – Зубов окончательно почувствовал себя сбитым с толку.

– Про искусственный интеллект. Если загрузить в специальную программу запись с настоящим голосом Волкова, то потом она выдаст любой текст, сказанный именно этим голосом. Так, что отличить будет невозможно. И для этого он мог записать разговор с Савелием Игнатьевичем, когда они вдвоем ехали на дачу Кононова, которая и стала для Волкова последним пристанищем. А мог поступить еще проще и использовать записи оперных спектаклей с его участием. В общем, настоящий убийца хотел, чтобы Велимира считала, что ей звонил Волков, и с помощью искусственного интеллекта сделал имитацию его голоса. Вот и все. А тенор у него самого, баритон или бас, не имеет никакого значения.

Да что ж ты будешь делать. Еще и искусственный интеллект. Зубову вдруг стало нестерпимо жалко себя, а в своем лице и всю российскую полицию в целом. С нынешним уровнем техники и всяческих гаджетов преступники вышли на совершенно иной уровень. Собирать неопровержимые улики теперь еще труднее.

– Я вам без всякого искусственного интеллекта скажу, что этого человека надо искать в окружении Велимиры, – буркнул он. – Убийство Самойлова он совершил у университета, который она окончила. На место убийства Волкова он подбросил шарф, который украл у нее, да еще и приехал ради этого под Петергоф на ее машине и в ее образе. Звонок с телефона Волкова, да еще и его голосом, поступил тоже ей. Так что убийца – кто-то из своих, вхожих в дом, как говорится. И лично мне это не нравится.

– Думаешь, что эта девчонка все-таки имеет отношение к убийству? – Никодимов аж вперед подался, так понравилась ему эта идея.

– Нет, уверен, что не имеет, – отрубил Зубов. Никодимова ему иногда хотелось придушить, хотя это и было уголовно наказуемым деянием. – Но я считаю, что ей может угрожать опасность. Преступник явно выделяет ее среди всех остальных членов семьи. Как будто мстит за что-то. Если это все-таки Корсаков, то тогда понятно, за что именно. Она отвергла предложение стать его женой и отменила уже назначенную свадьбу. Но если это кто-то другой, то мотив этой глубокой неприязни еще нужно установить. А саму Велимиру обезопасить.

– Преступник наш – человек сугубо рациональный, – снова вмешался в разговор Мазаев. – Мстить за что-то Борисовой он может только походя. Так, в довесок. Основной его мотив – жажда наживы. Он очень любит деньги или остро в них нуждается. Самойлова он убил, чтобы завладеть принадлежащими ему ценностями. А Волкова – чтобы тот не выдал его, потому что мог догадаться о личности преступника. У Борисовой нет никаких ценностей, и она понятия не имеет, кто убийца. Так что пока она этого не знает, ей ничего не угрожает.

Хотел бы Зубов обладать уверенностью в том, что Костя с его наукой психологией прав. Но беда была в том, что уверенности как раз не существовало. От мысли, что Велимире угрожает опасность, он переставал дышать.

«Сегодня же поговорю с ней и объясню, что до конца расследования мне стоит переехать к ней, – решил он про себя и тут же почувствовал, как ему становится легче. – С утра буду отвозить ее в театр, а вечером забирать. И вообще все время буду рядом. А когда выпадут дежурства, уговорю ночевать в Репино, у родителей».

– Можно идти? – нетерпеливо спросил он у Никодимова, бросив взгляд на часы.

Ему требовалось срочно увидеть девушку. Никодимов кивнул, показывая, что совещание окончено и все свободны. Алексей сдернул со спинки стула куртку и стремглав выскочил из кабинета.

Зубову не давали покоя слова Кости Мазаева. Точнее, та их часть, которая касалась рациональности убийцы. Если он действительно совершает действия, подчиняющиеся четкой логике и здравому смыслу, то зачем возвращался на дачу Кононовых, где совершил убийство и оставил труп?

Изначально Зубов считал, что он приехал, чтобы подбросить шарф Велимиры, но это действительно выглядело дикостью. Конечно, жажда мести толкает на любые глупости, но месть в этом случае получалась так себе, хиленькая. Ну отвлек этот шарф внимание следствия на пару-тройку дней, и что? Все равно довольно быстро выяснилось, что на даче была не Велимира. И все-таки убийца туда приезжал. Зачем?

Ответ на этот вопрос был только один. Именно на даче Кононовых он держал украденные у Самойлова ценности, считая, что у него в запасе достаточно времени, чтобы решить, куда их перепрятать. Раз он так считал, значит, был уверен, что ни сам Клим, ни его неверная женушка там не появятся. И если о командировке бизнесмена в Китай могло знать значительное количество людей, то о планах вздорной Вероники только один – ее любовник.