— Именно это я и хотел предложить, — кивнул Вяземский, и Мирослава понадеялась, что смех в его глазах ей почудился.

Вернувшись к рассмотрению улик, документов и описанию жертв, она всё больше понимала, насколько странными были эти убийства.

— Убитые успевали побыть в селе от одного дня до двух, прежде чем убийца добирался до них, — заключила Мирослава, уже сидя за столом и перебирая записи. — В морге сказали, что убивали их ночью? — полюбопытствовала она, когда перевела взгляд на одно из заключений, написанное неровным и скачущим почерком.

Мстислав расположился напротив и тоже просматривал заключения с таким вниманием, словно видел их в первый раз.

— Лучше даже сказать, что до первых солнечных лучей. Трупы были свежие, одежда всегда ещё мокрая, и даже волосы были ещё влажные, когда их находили, — отозвался Вяземский, поднимая взгляд на Мирославу. — Забираю свои сомнения назад — сейчас я рад, что мы не пользуемся фотоаппаратами.

— Это шутка такая? — поняла она, заметив тень улыбки на лице Мстислава.

— А ты думала, что я просто неотёсанный дикарь из глухомани? — осведомился он, заставив Мирославу смутиться.

Если честно, то она не знала, что и думать по поводу человека, который был непоследователен в своих решениях и вдобавок был незнакомым мужчиной.

— Конечно, нет, — ответила она. — Лишь дикарь без чувства юмора.

Они переглянулись и уголками губ улыбнулись друг другу. После совместного завтрака между ними возникло хрупкое взаимопонимание. Мирослава ценила это сотрудничество, потому что оно могло её сильно выручить в ближайшем будущем.

— У Эрно хороший почерк, — с облегчением сказала она, когда вернулась к сделанным пометкам на месте преступления. — Почему, кстати, у них настолько финские имена?

— Мода тогда такая была, да и родители желали им особенного будущего, — спокойно ответил он, вновь опустив взгляд на записи. — А Эрно учился в городе и очень хорошо, оттого и почерк довёл до идеала. Он даже не хотел возвращаться.

— Как и ты? — уточнила Мирослава. — Я заметила, что у вас всех местный говор выражен гораздо меньше. Ты кажешься компетентным настолько, что для здешних мест поразительно, а Эрно чересчур умён, о чём прекрасно осведомлен. Линнель одновременно выделяется среди вас, но при этом гораздо уместнее выглядит в селе, чем вы двое. С Раймо пока только непонятно, ведь я мало его знаю, но он как будто находится тоже на своём месте.

— Неплохой анализ для репортёрши, — хмыкнул Мстислав, не поднимая взгляда и не выглядя напряжённым из-за тех открытий, которые она сделала.

— Я внимательная, — пожала плечами Мирослава. — Жизнь научила.

— Я тоже внимательный, поэтому могу сказать, что ты совершенно не похожа на репортёршу, и твоя история жизни вызывает куда больше вопросов, чем все наши вместе взятые. Приют, трупы, которые ты видела, а если добавить к этому ещё причину приезда, то тогда вопросительный знак становится размером с дом, — неспешно, с расстановкой проговорил Вяземский, всё так же глядя на листки перед собой. — Но я могу сделать вид, что всего этого не говорил и предложить твой же вариант развития событий, который был озвучен с получаса назад. Сгодится?

Воцарилось молчание, и Мстислав всё-таки взглянул на напрягшуюся Мирославу, оценил её недовольный взгляд, пожал плечам и повторил:

— Я тоже внимательный. Даже чересчур.

Мирослава фыркнула, пододвинула почти опустевшую коробку ближе к себе и буркнула:

— Сгодится.

Дальнейшее изучение улик, которое заняло у них ещё около получаса, они проводили молча. Мирослава, всё-таки достав папиросы и с разрешения закурив, погрузилась в рассмотрение вещей жертв и пыталась понять, кем они были до того, как несчастный поворот судьбы привёл их отдохнуть в это село. В коробке хранились непримечательные предметы, найденные в комнатах гостиницы, не включающиеся в себя одежду. Зеркальце, фотоаппарат, записная книжка, расчёска, таблетки в коробочке, спички, помятые сигареты и другие бытовые вещички, которыми люди пользуются каждый день. Из всего этого выделялся лишь фотоаппарат, который был куда дороже остальных предметов.

Неожиданно Мирославу осенило, и она ещё раз прочла записи Эрно о том, какие вещи кому из жертв принадлежали.

Убедившись, она от наплыва эмоций вскочила и начала мерить шагами деревянный пол кухни, чем привлекла внимание мрачного Вяземского. Тот казался разочарованным последние двадцать минут, очевидно, сочтя, что их поиски тщетны.

— Ты что-то узнала? — спросил он.

Мирослава поспешно закивала, всё так же пытаясь осмыслить пришедшую в голову догадку. Она была уверена, что права, но пока не понимала, что это даёт.

— Жертвы уходили, не скрываясь, из своих комнат второго этажа гостиницы накануне полуночи, верно? — начала издалека она вслух.

Вяземский развернулся к ней лицом и оперся спиной об стол, сложив руки на груди.

— Так говорит хозяин гостиницы и некоторые гости, — кивнул он.

— Зачем приезжим уходить куда-то поздно вечером, когда уже ничего не видно, если они приехали любоваться природой?

Мстислав пожал плечами, но всё же привёл несколько вариантов:

— Полюбоваться ночными пейзажами, встретиться с убийцей, который каким-то образом чем-то их заинтересовал, прогуляться перед сном. Убитая девушка — Клара — вообще была фотографом.