Но за четыре года, предшествовавшие 1850 году, произошли огромные перемены. К декабрю 1849 года Александр Х. Стивенс сообщал своему брату: «Я вижу, что среди членов Южного союза чувство, что Союз может распасться — если антирабовладельческие [меры] будут доведены до крайности, — становится гораздо более общим, чем вначале. Сейчас об этом начинают всерьез говорить люди, которые двенадцать месяцев назад едва ли позволяли себе думать об этом». Почти в то же время Джеймс Дж. Петтигрю из Северной Каролины согласился: «Я поражаюсь, когда вижу, каких стремительных успехов добился дух воссоединения во всех кругах в течение года. Никого не удивляет, что этот вопрос обсуждается в спокойном тоне, тогда как несколько лет назад, прежде чем произнести слово, нужно было разгореться до бешеной страсти». [199] Эти замечания, действительно, казались оправданными такими выражениями, как у сенатора Джеремайи Клеменса из Алабамы, когда он осуждал «жалких шелковых червей, которые в мирные времена зарабатывают дешевую репутацию патриота, исповедуя безграничную любовь к Союзу», или такими, какие использовал Роберт Тумбс, когда утверждал, что политическое равенство Юга «стоит тысячи таких союзов, как у нас», и говорил о клятве своих детей «на вечную вражду с вашим подлым господством». [200]

Как оказалось, и Клеменс, и Тумбс решили поддержать компромисс, но многие другие южане согласились с Кэлхуном в том, что меры Клея были поверхностными. Они считали, что Юг в конечном итоге должен сделать выбор между Федеративным союзом и институтом рабства. [201] Поэтому некоторые были готовы отвергнуть компромисс и давление на сецессию. В штатах Джорджия, Миссисипи и Южная Каролина эти сепаратистские группы были грозными, и первое время после компромисса шла ожесточенная борьба между ними и юнионистами.

Сепаратисты готовились к удару без промедления. 23 сентября 1850 года губернатор Джордж У. Таунс из Джорджии, действуя в соответствии с инструкциями, принятыми ранее законодательным собранием штата, призвал избрать в ноябре специальный съезд штата, который должен был собраться в декабре. В конце сентября губернатор Миссисипи Джон А. Куитман созвал законодательное собрание своего штата на специальную сессию в ноябре. Тем временем губернатор Южной Каролины Уайтмарш Б. Сибрук воздержался от созыва специальной законодательной сессии только потому, что Таунс предупредил его, что излишняя поспешность с его стороны может вызвать традиционный страх Джорджии перед экстремизмом Южной Каролины, но в любом случае легислатура провела очередную сессию в ноябре, и мало кто сомневался, что Южная Каролина готова идти до самого конца. Более того, все три губернатора ясно дали понять, что ожидают отделения своих штатов. [202]

Если бы Миссисипи и Южная Каролина выступили первыми, вероятно, сецессия была бы принята в обоих штатах, [203] но последовательность событий полностью расстроила сторонников сецессии. Прежде всего, 11 ноября собралась вторая сессия Нэшвиллского конвента, который заранее договорился собраться после закрытия Конгресса. Сразу же стало очевидно, что юнионисты бойкотируют съезд, поскольку на него явились только 59 нерегулярно выбранных делегатов из семи штатов, тогда как изначально присутствовало более ста делегатов из девяти штатов. Это оставило сецессионистов под контролем, но их чувство бесполезности было настолько велико, что, хотя они и приняли резолюции, осуждающие Компромисс и утверждающие право на отделение, они не рекомендовали никаких действий, кроме воздержания южан от участия в съездах национальных партий и назначения другого съезда южан. [204]

Менее чем через неделю после перерыва Джорджия избрала делегатов на съезд штата. Тумбс и Стивенс, два ключевых лидера этого стратегически важного штата, флиртовали с дезунионизмом, пока Тейлор находился в Белом доме, но после принятия Компромисса вернулись к поддержке Союза. Вместе с Хауэллом Коббом они поспешно организовали коалицию вигов-демократов «конституционных юнионистов», чтобы противостоять демократам-южанам, возглавляемым губернатором Таунсом и Хершелом В. Джонсоном. Могущественная комбинация Тумбса-Стивенса-Кобба пользовалась преимуществом высоких цен на хлопок и всеобщего процветания. В стране было слишком много довольства, чтобы движение за отделение могло укорениться. На выборах они победили сепаратистов с разгромным большинством голосов — 46 000 против 24 000, что означало доминирование юнионистов в конвенте.

Выборы в Джорджии состоялись в тот же день, когда собралось законодательное собрание Южной Каролины, и ровно через неделю после открытия сессии законодательного собрания Миссисипи. Таким образом, в обоих штатах сецессионисты обнаружили, что действовали недостаточно быстро. События в Нэшвилле и Джорджии показали, что не было единого Юга, готового к отделению, а вопрос, стоявший перед ними, уже претерпел тонкую, но решающую трансформацию. Двумя месяцами ранее выбор казался выбором между Севером и Югом, между альтернативами подчинения и сопротивления. Но теперь сепаратистам пришлось выбирать: либо отложить свои действия в надежде на последующее «сотрудничество» с другими южными штатами, либо действовать немедленно и в одиночку в одном или двух штатах, которые они могли контролировать. Оба пути таили в себе опасность: «сотрудничество» могло обездвижить их и лишить инициативы; самостоятельные действия штатов могли расколоть Юг и оттолкнуть их друг от друга. Из-за этой дилеммы их единство исчезло, а ряды разделились на две враждебные фракции: одна — «сторонников сепаратного действия», которых их противники называли революционерами, готовыми разрушить единство Юга; другая — «сторонников сотрудничества», которых, в свою очередь, клеймили «покорными», боящимися сопротивляться северному порабощению Юга. Вместо того чтобы сецессионисты противостояли юнионистам, непосредственные сецессионисты теперь выступали против кооперативных сецессионистов, в то время как последние получали поддержку от союзников-юнионистов. [205]

В результате программа отделения потерпела неудачу. В декабре сторонники действия штата в законодательном собрании Южной Каролины попытались санкционировать съезд штата, но сторонники сотрудничества отклонили это предложение. Последовавший за этим тупик удалось преодолеть только благодаря компромиссу, призвав к проведению как южного «конгресса», так и конвенции штата. Делегаты конвента должны были быть избраны в феврале 1851 года, но губернатор не мог созвать его до тех пор, пока не будет обеспечено проведение южного конгресса, а делегаты на конгресс должны были быть избраны только в октябре следующего года! В законодательном собрании Миссисипи сторонники действия штата оказались сильнее, и они провели закон, предусматривающий проведение съезда штата в ноябре. Оппозиция в Миссисипи состояла в большей степени из сторонников союза и в меньшей — из сторонников сецессии, чем в Южной Каролине. Несмотря на то, что эта группа переигрывала почти по всем пунктам, ей все же удалось победить законопроект, дававший губернатору право созвать съезд в более ранние сроки.

В феврале в Южной Каролине выбирали делегатов на съезд штата, и сторонники раздельного правления победили с большим отрывом, но голосование было настолько легким, что свидетельствовало о явной апатии среди избирателей. Уже в мае губернатор Южной Каролины заявил: «Теперь нет ни малейших сомнений в том, что…штат отделится». Но на самом деле сторонники отделения уступили инициативу и потеряли свою возможность. Назначение даты акции почти на двенадцать месяцев вперёд дало время остыть и организоваться противникам.