Наконец, после бесконечного спуска и плутания в лабиринте страха, они выбрались. Не через главные ворота, а через аварийный шлюз для вывоза отходов — низкую, заброшенную дверь в самом подбрюшье Арки, заваленную мусорными контейнерами, которые кто-то уже успел разграбить и опрокинуть.

Джеф взломал простой механический замок (электроника давно умерла) с помощью какого-то инструмента. Дверь со скрипом открылась.

Их встретил не свет. Их встретил ад.

Улицы Геенны. То, что раньше было нищим, но все же функционирующим нижним уровнем мегаполиса, теперь было кратером после бомбардировки. Пожары пылали в полуразрушенных зданиях, освещая клубящийся ядовито-желтый туман (смесь гари, промышленных выбросов и спор мутировавшей флоры). Обломки техники, мебели, строительных материалов усеивали улицы. Трупы. Повсюду трупы. И живые — движущиеся тени, сражающиеся за клочок территории, за банку консервов, за глоток воздуха, менее отравленного, чем здесь. Ветер, несущий ледяную влагу и запах океана (и смерти), выл как голодный зверь. Где-то близко прогремел взрыв, осветив на миг руины зловещим оранжевым светом.

"Хаос-1" был близко. Его дыхание ощущалось кожей — низкое, давящее гудение, от которого дрожали кости.

Джеф огляделся, его кибер-глаза сканировали хаос. Он указал куда-то вправо, в переулок, казалось, чуть менее заваленный и заполненный тенями. "Туда. Быстро. Пока не заметили."

Альма глотнула едкого воздуха, вызывающего слезы. Ее ноги дрожали от усталости и страха. Позади — гибнущая Арка, чрево технологического Левиафана, породившего монстра и убитого им. Впереди — безымянный ужас улиц "Великого Срыва". Ни цели, кроме выживания. Ни плана, кроме движения.

Она кивнула Джефу, последний раз оглянувшись на чудовищный силуэт Нью-Аркологии, увенчанный клубящимся ядовитым туманом и озаренный отсветами далеких пожаров. Ее мир кончился там, за этими стенами. Теперь начиналось что-то новое. Дикое. Жестокое. Реальное.

Они шагнули в дым и мрак Геенны, двое крошечных фигурок на фоне гигантского пожарища цивилизации, растворяясь в хаосе, как капли в ядовитом океане. Бегство из Арки было не спасением. Оно было лишь отсрочкой. Началом новой, куда более страшной главы в аду, который они помогли создать, и из которого им предстояло выбираться — или умереть.

42. Мир в агонии

Дверь аварийного шлюза захлопнулась за ними с окончательным металлическим стуком. Не тишина — адская симфония обрушилась на Альму и Джефа, смяв остатки иллюзий о спасении или порядке. Воздух Нью-Геенны был не воздухом. Это была густая, едкая суспензия:

Смесь гари от тысяч пожаров (дерево, пластик, плоть), сладковатой вони гниющей органики (трупы, мутировавшая биомасса), резкого химического смрада разлагающихся промышленных отходов, едкой остроты кислотных осадков и подспудной, тошнотворной сладости ядовитых спор. Каждый вдох обжигал легкие, вызывал спазм кашля.

Непрерывный грохочущий фон — отдаленные взрывы, треск пожаров, вой ветра "Хаоса-1", гул которого теперь был физически ощутим в грудной клетке. На этом фоне — близкие, леденящие душу звуки: дикие крики боли и ярости, выстрелы (редкие, но меткие), плач детей (жутко быстро умолкающий), лязг металла, треск ломающихся конструкций, и навязчивое, шипящее бульканье воды, смешанной с нечистотами, текущей по разбитым стокам.

День был похож на сумерки сквозь плотную вуаль ядовитого тумана — желтого, лилового, медного. Источники света были адскими: отсветы пожаров, полыхавших на горизонте и в руинах близлежащих зданий; редкие, мигающие аварийные фонари; зловещее фосфоресцирующее свечение некоторых видов мутировавшей растительности или грибов, проросших сквозь трещины в асфальте и стенах.

То, что раньше было улицами, площадями, жилыми кварталами Геенны, теперь напоминало поле боя после артобстрела. Здания стояли с выбитыми окнами, обрушенными фасадами, черными от копоти пробоинами. Автономные такси и грузовики образовывали металлические баррикады, некоторые — оплавленные, другие — развороченные взрывами. Повсюду валялись обломки — куски бетона, арматура, разбитая электроника, разорванная одежда, игрушки.

Пожары пылали повсюду. Не контролируемые, а хаотичные, пожирающие все, что могло гореть. Целые кварталы были объяты пламенем, создавая жаркие острова в ледяном дыхании надвигающегося урагана. Дым столбами поднимался к ядовитому небу, сливаясь в сплошную сажевую пелену.

Системы канализации и ливневки были разрушены или переполнены. Улицы превратились в болота из грязи, смешанной с мазутом, химикатами, кровью и нечистотами. Вода стояла коричневыми, пузырящимися лужами, иногда по колено. В ней плавали обломки и… другие объекты, которые Альма старалась не разглядывать.

Чудовищные детища "Феникса" не ограничились Аркой. Здесь, в Геенне, они буйствовали с дикой силой. Лианы, похожие на сплетения гигантских червей, покрытых ядовитыми шипами, оплетали руины, проламывали асфальт. Деревья, вырванные с корнем или искривленные до невероятных форм, торчали как костяные пальцы мертвеца. Странные грибы, светящиеся ядовито-зеленым или багровым, росли кустами на стенах и трупах. Некоторые растения источали видимый туман спор, оседающий на всем липкой, едкой пленкой. Воздух гудел от насекомых — мутировавших, огромных, агрессивных, снующих роями над разлагающейся органикой.

Трупы были повсюду. В самых неожиданных позах. Заваленные обломками. Плавающие в грязной воде. Привязанные к остаткам заборов предупреждающе. Растерзанные дикими животными (собаками, кошками, крысами — все они казались крупнее, злее, с безумными глазами) или… другими людьми. Некоторые были покрыты странными грибковыми наростами или обвиты ядовитой зеленью. Запах разложения висел тяжелым одеялом, не перебиваемый даже гарью и химией. Это была не просто смерть. Это был процесс разложения мира.