Агнеша прижали ладони к лицу, едва парень спустился с телеги.

— Ох! Да ведь ее же Трясавицы[2] мучают! — встревожилась она. — Неси к нам в избу скорее!

Из мужской избы вышел Воимир. Остановился у порога, сложил руки на груди, да нахмурился, глядя с крыльца на суету. Заметил бессознательную воспитанницу на руках Словцена и, грязно выругавшись, сбежал со ступеней. Что ж за девка-то бедовая!

— Что у вас на этот раз приключилось? — хмуро спросил он, подходя к ним быстрым шагом.

Словцен повернулся к наставнику.

— Леона в Беловодной застудилась. Жар теперь.

На лице Воимира отразилось все то, что он хотел бы сказать вслух про скудоумие своих подопечных.

— На кой черт она в реку полезла?

— Ее Кирьян туда затащил, — с неприязнью сказал Словцен. — В граде пожар случился. Меня с ними не было, но Кирьян говорит, Леона его утихомиривала.

— Кирьян-то там откуда еще взялся, — проворчал мужчина забирая девушку у Словцена.

— На ярмарке его встретили, — пожал плечами Словцен и поправил на девушке сползшую куртку.

— А ты-то где был? — рявкнул наставник и быстро пошел в сторону женской избы.

Словцен опешил.

— У Леоны мальчишка на ярмарке мошну подрезал, — начал он оправдываться, поспешив следом. — Кирьян его поймал. И тут святилище загорелось!

— Святилище, говоришь, — нехорошо прищурился Воимир. — Скверно…

— У нас там лошади стояли на конюшне, — продолжил парень. — Леона рванула туда за Флоском.

— А ты!? — резко перебил его наставник, кинув на него жесткий взгляд. — Просто любовался, что пылает недурно?!

— Я за ней хотел! — воскликнул Словцен на несправедливое обвинение. — Но меня Кирьян дернул. Сказал, мол если распалится — торжища первыми полыхнут, и попросил вывести воришку. Мальчишка еще совсем. Сиротой он оказался, да еще и с сестрицей его мельче где-то по рядам бродившей. Кирьян за Леоной побежал, а я — девчонку искать и детей из города выводить.

— А река-то здесь причем? — сквозь зубы спросил наемник. — Ты мне еще расскажи, хорошо ли поутру в нужник сходил!

Они взбежали по крыльцу женской избы.

— Мы уговорились у западных ворот встретиться, — быстро продолжил Словцен. — Ну мы с мальчишкой сестру его отыскали, вышли с ними из града, ждем. Гляжу — Кирьян Леонку на руках несет бездвижную, у берега разул да сразу в реку потащил. Сказал только, мол, она пожар утихомирила.

Мужчина вдруг резко остановился на пороге горницы.

— Утихомирила, говоришь? — спросил он и неверяще посмотрел на бессознательную девушку в своих руках. Отчего-то в глаза впервые бросилось, какая она хрупкая…

В избу вбежала Агнеша.

— Одеяло снеси потеплее, — велел ей Воимир. — А ты, — посмотрел он на Словцена, — бурдюк воды набери. Да все неси к лесной тропе.

Мужчина поудобнее перехватил девушку, развернулся на пороге и быстрым шагом пошел в сторону леса.

Пожар утихомирила… И как умудрилась-то… Воимир смотрел на девушку сквозь незримый мир и дивился тому, как она до сих пор не перегорела: под грудью у нее, глубоко внутри пылал искристым светом тугой комок силы, переполняя тело от горла до самого низа живота желто-оранжевым сиянием.

Мужчина сжал зубы, представив, что было бы, не опусти ее Кирьян в реку… Вот девка бедовая!

Он шагнул под кроны ночного леса. Зашелестели листья приветственно, ударили в нос терпкие лесные запахи. Мужчина втянул носом прохладный воздух. Заворчал внутри зверь — ух, как хотелось ему упасть на сильные лапы, рвануть вперед и нестись, что есть мочи, по упругой земле.

Воимир подавил его. Не время, друг.

Он прошел несколько саженей вглубь чащи и бережно опустил девушку на мягкую траву. Устремилась кипящая в ней сила к земле, засияла ярче, силясь впитаться. Но Леона будто не пускала ее, заперев внутри, словно певчую пташку. И бились золотистые лучи о невидимую межу, и не могли уйти в землю.

Воимир нахмурился. Что же в голове твоей творится, глупая… От чего силу держишь? На что она тебе?

Он вздохнул и, скинув с Леоны чужой кожан, накрыл своими грубыми ладонями девичье тело, повел плавно, будто отлаживая: где надавливая посильнее, а где проводя мягко, едва заметно. Затем поднял руки к ее голове, повернул лицом к себе, сдавил пальцами виски.

Леона тихонька застонала.

— Тяжело…

— Отпусти силу, — мягко велел наставник.

Веки Леоны задрожали.

— Не могу, — тихо простонала она. — Не выходит…