— Ох, и ладная ты девица стала! — похвалил он Лесю, поставив ее на землю. — Никак сватов уже принимаешь?

Девушка звонко рассмеялась.

— А ты разве не видишь: целая вереница из Белого Града тянется. — Она кивнула в сторону пустой дороги.

Кирьян усмехнулся.

— Не печалься, — мягко сказал он. — Найдется твой суженый.

— Да больно надо, — махнула она рукой. — Самый славный молодец, коего я знала, в наемники подался. Другого такого уже не сыскать.

— Вот брехунья, — хмыкнул Кирьян.

— На долго ли? — поинтересовалась Леся.

— Вечерять останусь.

— Здорово, что ты наконец приехал. — Доли мгновений они с умилением глядели друг на друга, наслаждаясь встречей, а затем Леся поднялась на носочки и быстро, коротко обняла наемника. — Пойду Витану кликну. Ох, она и обрадуется!

Девушка умчалась. Кирьян поймал изумленный взгляд Леоны.

— Я здесь вырос, — коротко сказал он и огляделся. — Здесь мой дом.

Взгляд девушки поменялся. Она неверяще смотрела на наемника и видела совсем незнакомого ей человека. Да только если подумать, а разве знает она Кирьяна? Нет… Что ей было о нем ведомо, окромя того, что он несколько лет ходит в наемниках, хорошо пускает стрелы да не дурно обращается с мечом? Ничего… Слов у девушки не находилось.

— Это всегда была закрытая община, — заметил Кирьян. — Как ты здесь оказалась?

— Так вышло, — уклончиво ответила Леона. Затем вдруг понимающе улыбнулась. — Так тебя Воимир ратному делу обучал?

— Нет. У меня был другой учитель.

Из-за избы выбежала распаленная Витана и замерла едва увидав наемника. Щеки ее горели, волосы растрепались, на руках виднелись остатки сырой земли. Но глаза девушки сияли ярче любой звезды на ночном небе.

Кирьян обернулся к ней, и Леона могла поклясться, что на доли мгновенья на его лице проявилась нерешительность. И это поразило девушку не меньше, чем новости о его корнях. Потому как робость, казалось, была ему совершенно не свойственна.

Витана так и стояла замерев, будто не смея податься вперед. И лишь когда наемник сам шагнул навстречу, ринулась к нему, сжала неистово в крепких объятиях, уткнулась в шею.

Она подняла на него покрасневшие глаза.

— Я уж думала не приедешь больше.

— А я думал, ты меня видеть не захочешь.

— Дурак. — Она улыбнулась и снова обняла наемника. Нежно, трепетно. Отпустила, повернулась к друзьям.

— Это братец мой, — сказала она им, улыбаясь. — Единокровный. Кирьяном звать.

— А мы уж знакомы, — хмыкнул Кирьян. — Я их до Белого Града прошлым летом провожал.

— Еще скажи на своем горбу тащил, — фыркнул Словцен. — Одним обозом ехали.

— Вот ведь как чудно выходит, — проговорила Витана.

— Не поспоришь, — согласился Кирьян, мягко глядя на Леону. И не хотелось ему отводить взгляда, пусть и смотрела девушка на него настороженно, пусть и вновь выпускала шипы. Он повернулся к сестрице. — Мне бы с Гостомыслом свидеться. Он, как и всегда, в лесу пропадает?

Витана кивнула.

— Еще на рассвете ушел.

— Словцен, — обратился наемник к парню. — Удружи, отведи моего коня на отдых.

Тот безрадостно, но как ни странно, все же взял под уздцы гнедого мерина наемника, кивнул.

— Удружу.

Кирьян кивнул ему благодарно.

— Ну, свидимся еще. Вечерять с вами буду, — сказал он ребятам. Затем надел куртку, с лукавой улыбкой глядя на Леону, и мягким, бархатистым голосом добавил: — еще хранит твое тепло.

Леона смутилась. Наемник весело подмигнул ей и пошел в сторону леса.

Витана покачала головой.

— Вот ведь, совсем не меняется, — сказала она, провожая брата взглядом. Повернулась настороженно к подруге. — Ты, Леонка, его не слушай. А то еще распалишь сердце зазря. Шибко он до девок охочий.

— О том можешь не тревожиться, — усмехнулась Леона, вновь усаживаясь на крыльцо. — Пустое.

Витана глянула на нее как-то неясно.

— Да, и верно бестолковая тревога, — задумчиво пробормотала она. — Пойду я обратно, дел еще невпроворот.

Витана ушла. Леона поежилась — без куртки сделалось зябко, моросящий дождик противно щекотал шею, но подниматься в избу за одежей не хотелось.

Она бросила взгляд на Кирьянова мерина и усмехнулась, вспомнив знакомство с его хозяином. И верно: чудно Многоликий плетет свои нити.

Конь наклонился к Словцену и фыркнул.

— Как звать-то даже не сказал, — вздохнул парень, погладив животину.

— Вихрем его зовут, — сказала Леона, подойдя к коню. — Здравствуй, — улыбнулась она, потрепав его по черной гриве. — Давно не виделись.

Конь согласно кивнул и стукнул копытом.

— Ну, пойдем Вихрь, — сказал Словцен, собирая в кулак вожжи. — Накормлю тебя.