Добролюб придвинулся ближе и снова приложил палец к губам. Однако, девочка уже не знала себя от страха и не заметила ухищрений домового.

— А тута спаленка у меня, за печкой-то самое оно, я тама к стеночке прижмусь и хорошо спится-то, сладко так, крепко, — сказала Ружена где-то совсем рядом.

Преследователь медленно прошелся по комнате. Полоску света, льющегося из-под полога, загородила тень.

— Ай, и смотреть-то ить неча, туды бы нихто не забрался, шобы я не заметила-то. Я-то ведь тама травки храню, места совсем малехо, ни оконца, ни дверки какой. Старость-то дело такое, то кости ломит, то ишо чаво, любая хворь липнет-то. А тутоньки за печкой тепло да сухо, травкам-то самое оно.

Но в голове у преследователя, словно набатом стучала пульсация поисковой нити, и несмотря на заверения старой женщины, он резко сдвинул полог, впуская внутрь солнечные лучи, осветившие комнатку, где мертвенно бледная, вжимающаяся в стену Леона, смотрела на вход огромными от ужаса глазами.

[1] Плошка — плоский сосуд, тарелка, блюдце.

[2] Зело – устар. очень.

[3] Аршин — мера длинны, равная 71 см.

[4] Поховаться – сховаться/спрятаться.

[5] Тать – устар. вор.

[6] Пядь — мера длинны, равная примерно 18 см.

Глава 3

В закуток вошел высокий худощавый мужчина, одетый в пыльную пропотевшую одежду и высокие походные сапоги, комьями облепленными высохшей грязью. Черты лица у вошедшего были резкие, отталкивающие. Сквозь редкие рыжие волосенки, спадавшие на лицо длинными сальными паклями, виднелся глубокий рваный шрам, пересекающий небритую щеку от левого глаза до самого уха. Багровый, неровно сросшийся рубец даже при беглом взгляде вызывал отвращение.

Но самым пугающем в его облике были не шрам или оружие, нет, это были глаза — один блеклый, словно обесцвеченный, а второй угольно-черный, как самая темная бездна, и оба его жутких глаза лихорадочно блестели, таращась прямо туда, где замер бледный ребенок.

Крик застрял в горле твердым комом, сперло и без того неровное дыхание. И только сковавшее девочку ледяное оцепенение, уберегло ее от того, чтобы не разразиться горькими рыданиями.

Преследователь же вел себя так, словно не видел девочку. Положив ладонь на торчащую из ножен рукоять длинного ножа, он медленно скользил взглядом по комнате, пристально оглядывая небольшой закуток, но внимание его ни разу не задержалось на ребенке. За мужчиной, шаркая потяжелевшими ногами, вошла Ружена. В комнатке еле хватало места — сделай он шаг-два в право и наткнулся бы на соломенную постель с замершей девочкой.

— Милок, ты хлядь сюды, — сказала вошедшая за ним Ружена.

Мужчина обернулся, и Добролюб, до того тихо сидевший рядом с Леоной, вдруг исчез, чтобы через секунду появиться сидящим на полке меж глиняных горшочков. Он быстро наклонился и легко протянул руки к голове незваного гостя. Недруг застыл, глядя на женщину остекленевшими глазами. Она бросила короткий взгляд на сосредоточенного, хмурого домового и убрала за пазуху раскрытый крохотный мешочек, который было успела достать и поднять так, словно собиралась осыпать гостя его содержимым.

— Ну слушай паршивец. В избе девочки нет. Ты ошибся. Чутье ведет тебя дальше к деревне. Пойдешь вдоль реки. Там увидишь детские следы, ведущие к воде. У самой кромки берега висит оборванный об ветки лоскут ее одежды. Пойдешь вниз по течению — там на берегу обнаружишь ее разодранную окровавленную рубаху и волчьи следы. Ты сделаешь очевидные выводы — девочка решила переплыть реку, не справилась и утонула, а выброшенное на берег тело задрали и растащили волки. На этом все. Девочка для вас мертва, ваши поиски окончены.

Ружена сделала домовому знак, и тот, что-то тихо прошептав, еле шевеля губами, дунул мужчине в лицо и исчез.

— Ты хлядь, говорю, травок-то сколь у меня, вона и венички для баньки висят, похляди какие венички-то добротные, сама собирала да захотавливала, лечебные они. Найдешь дочку-то, так захаживайте ко мне, когда воротиться-то соберетеся. Я-то уж старая, уж и больно мне одиноко тута, а я вам и баньку затоплю и пирохов напеку и соленица из похреба достану, — продолжала говорить Ружена со стариковским добродушием в голосе, поразительно контрастирующим с тем, что произошло мгновением раньше.

— Черт бы побрал твои травки, — оторопело пробормотал мужчина, и, бросив раздраженный взгляд на женщину, быстро вышел из комнаты.

Послышались глухой стук удаляющихся шагов, где-то в глубине дома хлопнула дверь. Слышно было как он сбежал по крыльцу и окрикнул своих. Они о чем-то недолго и громко переговаривались. Стоявшие во дворе лошади возбуждённо заржали, а затем до слуха Леоны донесся удаляющийся стук копыт. Ружена неподвижно стояла, и хмурясь, глядела в пустоту, внимательно прислушиваясь к происходящему на улице. И пока не затих стук копыт, в доме висело вязкое напряжение.