На следующее утро, как только солнце показалось из-за горизонта, мы отправились домой. В тот первый день мы с Трисом ехали верхом, оба измотанные. Остальные наши войска шли маршем, хотя и были не в лучшем состоянии. Мы плохо отдохнули, у нас было мало еды и не было ни палаток, ни котелков для приготовления пищи. Мы съели то немногое, что у нас было с собой, и, как саранча, обрушились на деревни между нами и Йенхельмом. Жители этих деревень, возможно, находятся под властью Сирилет, и многие из них сказали, что были рады видеть меня живой. Но я думаю, что в основном они были рады видеть, что мы уходим, и жалели, что мы взяли так много. Времена были тяжелые.

Солнце так ни разу и не выглянуло. Совсем. Облачный покров превратился в клубящуюся массу тьмы, которая почти полностью скрывала свет. Трава под нашими ногами поникала, желтела и гибла. Дул сильный ветер, меняя направление каждые несколько секунд. Нам пришлось обогнуть одну небольшую долину, так как казалось, что по ней течет не вода, а расплавленный огонь. Запах был отвратительный, как от яиц, которых оставили гнить, а затем вскрыли. Мы продолжили путь.

Марш в Тор был полон приятных вечеров, несмотря на то что во время многих из них я была чертовски избита, и царила веселая атмосфера. Несмотря на то, что мы выиграли битву, в некотором смысле, обратный путь в Йенхельм был тягостным. Трис много размышлял, я думаю, о том, какое место он теперь занимает в королевстве Сирилет. Я провела много времени, размышляя о наших трудностях. У меня были кое-какие идеи о том, как прорвать облачный покров, но я не могла воплотить их в жизнь самостоятельно. У меня не было нужных установок. Бушующие океаны и пожары, сжигавшие землю, были совсем другим делом. Мир разваливался на части, был сломан, как выразилась Сирилет. Я не видела способа исправить это без помощи магии Источников.

Когда мы, наконец, добрались до улиц Йенхельма — грязные, растрепанные и со стертыми ногами, — нас уже не встречали с такой помпой, как при отъезде. Настроение в городе испортилось, и даже вернувшаяся бывшая королева не смогла поднять боевой дух. Наши солдаты разбрелись кто куда, чтобы повидаться со своими семьями или запить свои горести. Мы с Трисом проехали на наших птицах по улицам, где царило угрюмое негодование, а люди обменивались мрачными взглядами. И все же злобные взгляды и сердитый шепот всегда лучше, чем швыряемые камни и толпа, замышляющая убийство.

В этом городе царит чудесный страх, Эска. Он окружает город, как туча мух. Все они напуганы.

— Да, — согласилась я. — Они боятся всего, что происходит, они боятся, что умрут.

Они смертны. Все смертные умирают.

— Вот почему они боятся смерти. А ты?

Конечно, нет. Я лорд Севоари.

— Ты бессмертен. Жизнь и смерть никогда не были для тебя проблемой. Ты просто есть. Весь этот страх, который ты впитываешь, Сссеракис. Это потому, что жизни этих людей балансируют на острие бритвы. И они чувствуют, что могут свалиться.

Я вздохнула и направила птицу трей ко дворцу.

— И они ожидают, что их королева что-то предпримет по этому поводу.

Что может наша дочь надеяться предпринять против конца света?

— Возможно, ничего. Но они ожидают, что она что-то предпримет.

Сссеракис задумался на несколько секунд. Я оглядела улицу и увидела маленького мальчика, покрытого грязью, который копался в куче мусора в переулке. Он остановился, чтобы посмотреть на меня, когда я ехала мимо, и наши взгляды встретились. Он вздернул подбородок, словно бросая вызов, затем повернулся и убежал.

Тебе следует лучше контролировать своих миньонов. Это хорошо, что они боятся, но они не должны ожидать от тебя помощи. Они существуют, чтобы тебе служить.

Я рассмеялась. Трис оглянулся на меня, снова нахмурив лоб, но я покачала головой, глядя на него.

— Они не мои миньоны, Сссеракис. Я больше не их королева. И я не думаю, что Сирилет вернула бы мне трон, даже если бы я попросила об этом.

Тогда не проси. Возьми его.

— Я не хочу править. Не думаю, что я когда-либо хотела. И она сидит на нем гораздо лучше, чем я.

Мой ужас снова замолчал, но я не думаю, что он был мной доволен. Сссеракис был лордом Севоари, созданным, чтобы править. Я спросила себя, насколько мое первоначальное желание стать королевой было основано на желании Сссеракиса быть у власти? Теперь уже нет. Сирилет может приползти ко мне на коленях, умоляя взять ее трон, но я все равно скажу нет. Я бы отдала его Трису прежде, чем снова сунуть голову в эту петлю.

Когда мы подъехали к дверям дворца, я соскользнула с птицы трей, счастливая, что освободилась от нее. Птица тут же отскочила в сторону, уставившись на меня одним огромным глазом. Трис не спешился. Он погнал свою птицу вперед, прихватив поводья моей и глядя на двери дворца.

— Не войдешь? — спросила я.

Мой сын задумчиво покачал головой.

— Я оставлю тебя, чтобы ты доложила сестре-королеве. Если я понадоблюсь тебе, мама, я буду в «Дырявом Ведре» и попытаюсь запить вкус… — Он взмахнул свободной рукой в воздухе. — Всего. — Он потянул за поводья и повел обеих птиц прочь.

Трис всегда был склонен к меланхоличным размышлениям, но сейчас в этом было что-то мрачное. Думаю, я лишила его цели, когда сказала, что Ви уже отомщена. Он был бушующим огнем, сжигающим все на своем пути, и я лишила его топлива. Без этого он погас, превратился в тлеющие угли, вспышки света и призрак тепла.