— Что за хрень, мама? — Трис в шоке зашатался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, но ничего не видя.

Я потянулась и схватила его за руку лапой.

— Постарайся не слишком сильно двигаться, Трис. Ты все еще в начале долины. Это всего лишь… — Я попыталась вспомнить слово, которое Сссеракис употребил так давно.

— Это мысленный конструкт.

Трис вздрогнула.

— Что это было? Это была ты, мама?

— Это Сссеракис.

— Твой демон?

Сссеракис хихикнул, и этот звук эхом разнесся вокруг нас. Я почувствовала страх Триса. Ощутила его на вкус, как запах готовящегося бекона на ветру. Сссеракис впитывал все это, и с каждым мгновением я становилась сильнее.

— Демон. Ужас. Слова. Я древний. — Я услышала звук, похожий на жирное, влажное скольжение тысячи змей. Хлюпанье чего-то огромного, неуклюже приближающегося. Звук, похожий на скрежет мясницкой пилы, кромсающей плоть и перемалывающей кости. Крик землянина, оборвался. Все это было иллюзией, в которую Сссеракис заманил меня, когда мы впервые встретились. Но Трис не был так защищен. Он изогнулся в моей хватке, попытался вырваться, ударил меня.

— Что-то держит меня. Мама. Мама, где ты?

Я вздохнула.

— Сссеракис, прекрати. Просто покажи ему.

Мой ужас рассмеялся. С точки зрения Сссеракиса он просто немного повеселился с моим сыном. Никаких повреждений, ни крови, ни порезов, которые ужас когда-то нанес мне. Ничего, кроме ночных кошмаров и страха в качестве пищи.

Тьма между мной и Трисом рассеялась, и мы смогли увидеть друг друга. Его глаза были широко раскрыты, в них была паника. На лбу выступил пот, руки он держал перед собой, словно защищаясь неизвестно от чего. Увидев меня, он моргнул и начал слишком тяжело дышать.

— Это всего лишь иллюзия, Трис. Это нереально.

— Я мог бы сделать это реальностью.

Трис дернул головой, пытаясь понять, откуда доносится голос Сссеракиса. «Я бы очень хотел освободиться от этого сейчас, мама». Я услышала страх в его голосе. Страх быстро сменился гневом. Сссеракиса это позабавило. Я с ужасом подумала о гневе моего сына и решила, что это непрочная маска.

До нас донесся звук, похожий на скрежет ржавого лезвия по тарелке, и маска Триса разлетелась вдребезги. Он вцепился в меня. Какое это было странное чувство. Одна часть меня прижимала моего сына к себе и хотела защитить его от всей боли и зла этого мира, а другая часть меня радовалась его страху и знала, что мы можем питаться им так долго.

— Хватит, Сссеракис, — прорычала я. — Перестань играть с ним и покажи ему Севоари.

Мой ужас хотел было бросить мне вызов, но затем, усмехнувшись, смягчился. Темнота отступила, но мы были не в долине, окруженной пламенем, и не с нашими войсками. Мы летели через Севоари. Или, точнее, мы стояли на пустоте, а Севоари двигался под нами. Казалось, что мы должны были падать, но нет. Опора под нами была твердой, хотя и невидимой. Мой желудок сжался в ожидании падения, и по тому, как Трис вцепился в меня, я поняла, что он тоже это чувствовал. Я думаю, Сссеракис сделал это специально, чтобы напугать Триса и продолжать подпитываться его страхом.

Серый пейзаж Севоари пронесся под нами, а затем мы полетели над обнаженной мясистой массой Норвет Меруун. Она простиралась так далеко, насколько мы могли видеть. Ее плоть пульсировала темно-красным, и она росла, распространяясь во все стороны. Волосатые щупальца трепетали, ударяя по камню. Вокруг нее не было ничего живого, ничего, что не принадлежало бы ей. Ее миньоны, у большинства из которых из кожи торчали маленькие мясистые червячки, сновали вокруг, принося ей все больше пищи. Чтобы она ее поглотила. Это была безжизненная пустошь, и все это была она.

Я рассказала Трису, кем она была, когда мы смотрели на нее сверху вниз, пролетая над ее бесконечной громадой. Бьющееся сердце Севоари. Смерть того мира и нашего, и теперь они связаны открытым порталом. Мой сын, наконец, осознал всю глубину того дерьма, в котором мы тонули.

Когда Сссеракис развеял конструкт и отступил в мою тень, я увидела, насколько был потрясен мой сын. Наши солдаты тоже были потрясены, хотя никто из них не видел врага. Они просто видели, как мы на какое-то время растворились в шаре тьмы.

Трис пошатнулся, когда я отпустила его, затем упал, тяжело опустившись на задницу, подтянув колени к груди и обхватив их руками, скрючившись, как бумажный журавлик, раздавленный стальной перчаткой. Он слепо уставился на долину и долго молчал, размышляя. Когда, наконец, он поднял на меня глаза, в них стояли слезы. Он кивнул.

— Что нам делать, мама?

— Сначала мы должны исправить мою ошибку.

Мы дали покой многим зомби прежде, чем покинули ту долину. Я говорю это так, потому что это более приемлемо, чем правда. Хотя зомби больше не были в моей власти, мы с Трисом могли призывать их. Как собак, пасущих овец. Мы собрали всех, кого смогли, всех мертвых, которые нас услышали, заперли их в центре долины, а затем подожгли. Они умерли не сразу, но это был самый безопасный способ покончить с ними. Тем не менее, многие из зомби сбежали, оказавшись слишком далеко от нашего зова или слишком увлеченные преследованием своей добычи. Я не думала, что жители Тора поблагодарят меня за ту новую волну чумы, которую я наслала на них, но с уничтожением собранной ими армии, по крайней мере, на какое-то время у нас воцарится мир.