Предложение весельчака девушка восприняла без особого оптимизма, только вздохнула и пожала плечами, как бы говоря: «На все твоя воля».

Крупье, молодой, обаятельный парень, с лицом, загорелым не по сезону (видно, любитель горных лыж), не скрывал веселости нрава:

— Ну, раз пошла такая пьянка — режь последний огурец! — заголосил он. — Позвоню-ка я шефу. Может, его жинка захочет поставить на меня? Других ставок я принять не могу.

— Звони! — поддержали его все, и крупье потянулся к мобильному телефону.

— Что ж, мне теперь выбирать не из кого, — обратилась инициаторша тотализатора к Заварзину.

— Я согласен, — без особого воодушевления откликнулся он, — только как бы вам потом не пожалеть.

— Судьба-индейка, — кокетливо пожала она плечами.

— Судьба судьбою о судьбе, — выудил он со дна памяти что-то давно забытое и, наконец улыбнувшись, спросил: — А как же мне вас величать?

— Аида. — Она протянула руку для поцелуя, и шатен, немного помедлив, приложился к ней губами.

— Заметано! — возликовал крупье, переговорив по телефону с директором казино. — Господа, делайте ставки! Дамы, ставьте на господ! Предновогодняя игра кому-то принесет счастье, кому-то разочарование, но в любом случае отчаиваться не стоит. Ведь это только игра!

Господа, чтобы не ударить в грязь лицом перед дамами, сделали очень высокие ставки. Дамы тоже не поскупились. Аида задрала планку до двух тысяч долларов.

— Победители угощают всех шампанским! — предложил незнакомец-весельчак.

— А меня — коньячком! — вставил крупье, тасуя карты всякими вычурными способами.

Игра заинтересовала других посетителей казино, и вскоре вокруг покерного столика собралась толпа. Крупье приходилось нелегко, ведь надо было следить, чтобы никто из зрителей не подавал игрокам знаков. Ставки-то не шуточные! Напряжение росло с каждой секундой. С каждой секундой приближался Новый год, и кроме денег на кон поставлена удача в новом году. Кому же из четырех дам она будет сопутствовать?

Татьяна неотрывно следила за игрой, мало что в ней понимая. Она казалась теперь совершенно трезвой и взрослой. Она больше не заикалась о Деде Морозе и о новогодней елке, которой была нынче лишена. Стиснув зубы и время от времени вытирая со лба пот, девушка крепко сжимала в своей ладони плечо Дена и беззвучно шевелила губами, будто колдовала.

Девушка в жемчугах смотрела на происходящее с высоты своего скепсиса. Она то и дело вздыхала и вот-вот готова была расплакаться, заранее распрощавшись с деньгами и удачей. Такого рода особы не любят и не умеют рисковать. Зато ее пятидесятилетний любовник или папаша чувствовал себя куда уверенней, острил, смеялся, то есть делал хорошую мину при плохой игре. А игра явно шла не в его пользу.

Аида сохраняла полное спокойствие и даже казалась равнодушной. Едва крупье закончил свои выкрутасы с тасованием карт, она шепнула на ухо Заварзину: «Не буду вам мешать, но мысленно я с вами» — и отошла в сторонку. Устроилась в кресле, возле фонтана, с бокалом бургундского вина, урожая какого-то неправдоподобного года и задымила любимой сигариллой, с запахом вишни. Она сравнивала себя с опытной, уже стареющей, примадонной фешенебельного театра, отдыхающей после сложной, кульминационной сцены. Сил осталось немного, но волнения — ни на грош! Пусть волнуется режиссер! Он думает, что держит ее за ниточки, и она старается ради его дурацкой программы-минимум! Ан, нет, дорогой Семен Ильич, действие продолжается, но ниточки уже подрезаны!

Все кончилось за пять минут до боя курантов. Комбинация карт Заварзина оказалась самой удачной. Невысокий, коренастый шатен, похожий на бычка, распорядился распечатать ящик с шампанским, с самым дорогим, какое только отыщется в погребе казино. Кельнеры забегали, засуетились, принесли на выбор «Рюинэр», «Мартини», «Вдову Клико» и «Моет и Шандон». Константин крикнул ей через весь зал, потому что все еще стоял в окружении толпы, поздравляющей то ли с Новым годом, то ли с выигрышем:

— Какое ты любишь?

— «Вдову»! — крикнула она.

— «Вдову»! — с восторгом поддержали все, и мужчины тут же принялись за дело.

Пробок двадцать разом ударили в подвесной потолок, и начался кураж. На эстраду выскочили полуголые девицы и принялись отплясывать канкан. Еще в программе значилась поп-звезда из Москвы и местная стриптизерша.

— Отвези меня домой, — с мольбой в голосе попросила Дениса Татьяна. В глазах у нее стояли слезы.

— Что ты, дурочка! Не принимай близко к сердцу! Сегодня праздник — надо веселиться! Выпей лучше шампанского или виски.

— Она меня обобрала подчистую!

— Что ты болтаешь! Во-первых, никто тебя не принуждал делать ставку! Зачем ты выскочила? А во-вторых, у тебя есть папины квартиры, машины, счета в банке!

— Ты забываешь про опекунский совет, который платит мне каждый месяц какие-то мизерные дивиденды с папиных счетов! Очередную подачку я получу после Рождества, а что я буду жрать целую неделю?

— Подумаешь, трагедия! Возьми у меня в долг. На вот двести баксов! — Он сунул ей в руку мятые долларовые купюры. — И не хнычь! Если мало, дам еще. Через неделю вернешь.