— Узнаю кто — убью! — рявкнул Швец.

— Спокойно, никто никого убивать не будет, — остановил я панику пополам со злобой. — Отставить слезы, — велел девочкам. — И возмущения, — это уже молодым и не очень мужчинам. — Разбираться будем потом. Сейчас главная задача — починить пульт. Володя, справимся? Или вернемся к изначальному плану?

— Справимся, — поколебавшись, ответил Володя. — Детали нужны… — Свирюгин вскинул голову, посмотрел на меня вопросительно.

Я лихорадочно соображал, что из запчастей у меня осталось. За эту неделю я раза три успел смотаться в Академический городок к Почемучке, добывая всякие мелкие детальки и прочие очень нужные вещи. Товарищ Боровой Юрий Витальевич, из научного городка, с которым в свое время познакомил меня бывший преподаватель, уже недовольно морщился при виде меня, несмотря на оплату.

Володя вздохнул и снова занялся пультом, бережно раскладывая на столе разворочанные детали.

— Детали я добуду, ты не сомневайся, малец! — засуетился тут же дядь Вася. — Вечером будут, — заверил нас всех.

— Так это как же… — Степан Григорьевич поднял на меня растерянный взгляд. — Это ж чего же, а? Это кто-то… сюда… ко мне… и вот так вот? — завхоз смотрел на меня глазами обиженного ребенка, на глазах у которого поломали любимую машинку. — Это кто жеж… а? Это жеж… Мы, значит, вот, а он, значит, вот так… — Борода растерянно махнул рукой, как-то весь сгорбился.

Но уже через минуту выпрямился, сверкая глазами.

— А, мы вот чего, Саныч. Вы, значит, того… ремонтируйте, а я найду, кто это сделал. И уж я с него шкуру живьем спущу, — заверил разъяренный завхоз.

— Шкуру не надо, Степан Григорьевич, — попросил я.

— Это чего жеж? Жалеешь его, ирода? — возмутился Борода.

— Так посадят, — терпеливо пояснил я.

— А? — опешил трудовик, потом нахмурился, сверля меня глазами. Но, в конце концов, до Бороды дошло: я не издеваюсь, всего лишь переключаю внимание на обыденные вещи.

— Ну шкуру-то, оно, конечно, не буду… Но ремня по первое число выпишу, — рявкнул Степан Григорьевич, кинув взгляд на притихших десятиклассников.

Полина забилась в угол, зажав ладошкой рот, и тихо плакала. Рядом стоял Федька, по-мужски скупо выражая утешение. Швец неловко похлопывал девушку по плечу и приговаривал время от времени:

— Ну-ну… Ну-ну…

К моей радости, остальные парни не смеялись ни над Федором, ни над девушкой. Злыми глазами следили за осторожными движениями Свирюгина, который продолжал изучать поломку.

— Ну, вот что, ребята, — привлекая внимание, позвал я. — Ступайте-ка домой.

— Да вы что, Егор Александрович!

— Какой домой! Мы с вами!

— Да как так-то! — заволновались мои десятиклассники.

— А вот так. Завтра в школу. У вас, небось, еще уроки не сделаны. Мы тут ничем не поможем, только мешать будем. Работать, когда над тобой пять пар глаз, такое себе удовольствие. Так что все по домам. В том числе и Степан Григорьевич, и Василий Дмитриевич, и мы с Володей.

— А как же пульт? — судорожно всхлипнув, робко спросила Полина, разрушая угрюмое недовольное молчание нашей команды.

— Пульт будем чинить завтра. Василий Дмитриевич как принесет запчасти, так и починим.

— Вы нам скажете? — настойчиво уточнила Гордеева.

— Конечно, мы же одна команда, — заверил я девушку.

— Ну, смотрите, вы обещали. Пойдемте, ребята. И вправду, когда над душой стоят, дело не идет. По себе знаю. — Полина светло улыбнулась мальчишкам и поднялась со стула.

— Егор Александрович, вы, если чего — гонца шлите, мы мигом соберемся, — буркнул Пашка Барыкин, пристально на меня глядя.

— Обязательно.

— Слово? — уточнил Паша.

— Слово, — подтвердил я.

— Пойдемте, ребята, — кивнул Барыкин, и десятый класс медленно, нехотя двинулся к выходу из мастерской.

— Я… заберу это? — не глядя на меня, уточнил Свирюгин.

— Зачем? — из чистого любопытства поинтересовался я.

— Дома еще посмотрю… У меня там… оборудование… — Володя кинул на меня короткий смущенный взгляд и снова уставился на самодельный пульт.

— Хорошо, — согласился я.

— Степан Григорьевич, вы чего застыли? — удивился я, обнаружив завхоза с замком в руках.

— А? — отмер Борода. — Да вот все голову ломаю, какой такой паршивец ключ подобрал… Или взломал…

— На взлом-то не похоже, — встрял со своим экспертным мнением Митрич. — Тут бы бороздки шли, царапинки… Помнишь, у Валерьяна вскрывали, Варька его все ругалася, что мы новый замок поцарапали… А тута вона… чисто, как в больничке!

— Вот и я гляжу — чисто… — проворчал Борода. — Вы ступайте, я еще тут покумекаю, поломаю голову, — отмахнулся Степан Григорьевич. — Может обнаружу чего важного.