Бланка теряет сознание и падает. Крики, переполох. Атмосфера святости нарушена. Дивиш пробирается сквозь толпу, расталкивает всех склонившихся над Бланкой, берет девушку на руки и идет к дверям часовни. Люди уступают ему дорогу и валом валят за ним.

Андела уходит после всех. Она не может обойти Марека, который ждет ее у последней колонны. Он улыбается ей нежно и спокойно. Андела слегка улыбается в ответ, только потому, что она послушалась своего сердца. Она подходит к Мареку, поднимает лицо и этим поощряет его на разговор. Она внезапно освободилась от страха, все в ней пришло в согласие.

— Я сегодня здесь в последний раз, — говорит она тихо, чтобы Марек понял, что произойдет нечто неожиданное.

— Я не понимаю, — пугается Марек.

— Завтра я возвращаюсь в Роуднице.

— Я приеду за тобой.

— Да, — кивает Андела, хотя знает, что должна была бы сказать нет.

— Будешь ждать?

— Да.

— Не забудешь меня?

— Как можно, — улыбается Андела и принимает поцелуй Марека. Они с тоской оглядываются. Часовня пуста, но им надо уходить.

На небе догорают последние звезды, на земле становится темно, как в мешке. Вооруженные всадники скачут по пыльной дороге, ведущей на холм Ошкобрх. Среди них Марек и Дивиш. Гетман Ян Пардус зорко наблюдает за ними. Хмурое молчание. Одни досыпают в седле, другие чувствуют свою отчужденность от мира. Ничего удивительного. Такое бывает и у воинов.

Марек думает об Анделе. После их возвращения с учений ее в Подебрадах уже не будет. Сначала Мареку это кажется просто невозможным, затем им овладевает чувство горечи. Он на свете один, кругом мрак и вооруженные люди. Скоро наступит зима, вода в Лабе потеряет свою голубизну, клен опадет, птицы замолкнут, рыбы уйдут на дно. Андела в Роуднице тоже будет одна. Среди чужих людей, далеко от него, никто ее не приласкает. Марек настораживается. В самом деле ее никто не приласкает? Такую молодую и красивую? У Марека замирает сердце. Сейчас он готов на все — готов призвать на помощь самые страшные стихии: бури, землетрясения, наводнения, лишь бы все было, как прежде. Но никому нет дела до его желаний. Даже его коню.

Они въезжают на вершину Ошкобрха. Солнце уже приступает к своей дневной работе. Золотит желтеющие листья дубов и буков. Птицы пересвистываются. Верно, хотят своим пением задержать осень. Не уходи! Не покидай нас! Твои теплые объятия нам так приятны! Воздух влажный и бодрящий. У воинов пана Иржи пробуждается ощущение полноты жизни.

Ян Пардус делит отряд на группы и каждой дает задание:

— Смотрите в оба, чтобы ничего не прозевать!

Марек и Дивиш едут вместе вдоль опушки по направлению к Жегуни. Марек в полном смятении, Дивиш улыбается. Вдруг он говорит:

— Ты знаешь, она упала в обморок нарочно.

— Бланка?

— Открыла глаза и когда увидела, что ее несу я, то улыбнулась, — самодовольно объясняет Дивиш.

— А потом снова лишилась сознания?

— Марек, я чувствовал, какая она живая, — признается Дивиш.

— Она сегодня тоже должна уехать?

— Она не может уехать, — возмущается Дивиш. — Здесь у нее я.

— Ты счастливый, — вздыхает Марек, а сам думает, какой же Дивиш эгоист. Несчастья других его не только не касаются — он даже принимает их как нечто естественное.

Через два часа всадники возвращаются в лагерь. Неприятеля они не обнаружили, наверное, такового еще нет у подебрадского пана. Пардус сверкает глазами. Ищет кого-нибудь, чтобы обругать. Всегда ведь кто-нибудь подвернется под руку.

Заграждение из повозок уже поставлено. Отряд всадников готовится к атаке. Пардус, как бог Марс, рассекает воздух мечом: средняя часть заграждения раздвигается, и в образовавшийся коридор вихрем вылетают вооруженные всадники. Топот коней, биение сердец, шумное дыхание. Приготовить копья! Обнажить мечи! Вперед! Никого не щадить! Решительность — это смерть врагу.

Ян Пардус кричит. Он всем недоволен: и кони-то скачут недостаточно быстро, и воины-то не слишком темпераментны для того, чтобы нанести серьезное поражение противнику. Оружие держат, как веники. Атака повторяется. И еще раз. Пыль столбом. Птицы от страха улетают. Солнце прячется за облачко. А воины бьются с воображаемым неприятелем до седьмого пота. Они устали и думают только о том, как бы поесть.

Возвращаются домой к вечеру. Марек и Дивиш вваливаются в свою комнату. Ноги их еще ощущают бока лошадей. Они смывают с себя пыль и наспех проглатывают два-три куска. Служанка успевает им сказать, что девушки уже утром уехали. Обе? Обе. Андела в Роуднице, Бланка в Прагу. Дивиш отшвыривает оловянную тарелку с копченым мясом и кашей. Деревянная ложка вылетает из тарелки. Глаза наливаются злобой.

— Комедиантка!

Марек, едва взглянув на него, невозмутимо ест.

— Прекрати! — кричит Дивиш.

— Чего тебе? — спрашивает Марек, но есть не перестает.

— Объясни мне это. Бросается ко мне в объятия, а потом уезжает. Что это за игра?

— Наверное, это знак.

— Какой знак?

— Чтобы ты ехал за ней. Зачем ей прощаться, раз она знает, что ты можешь за ней приехать?

— Ты так думаешь? — говорит Дивиш и снова берет ложку.

Их жизнь вскоре потечет по разным руслам. Марек переживает дни тоски. Замыкается в себе. Погружен в себя. Ничего не замечает вокруг. Глаза его устремлены вдаль. Он представляет себе Анделу, и весь мир как в зеркале отражается в образе Анделы. Действительность уступает место иллюзиям.