Я стоял, закрывшись прозрачным щитом, ждал, пока у врага закончатся патроны и, и собирал в руках энергию для удара. Про смерть Венюкова мне рассказал Глинский, поэтому я уже знал, что родственники жаждут отомстить за убитого парня. Ничего удивительного в этом не было. Среди нашей аристократии кровная месть — дело обычное. Странно другое — Венюковы решили прикончить меня на чужой территории, хотя Глинский уверял, что они не сунут сюда нос.

Едва пулемёт прекратил строчить, я убрал защиту и ударил двумя мощными зарядами эрке. Оба угодили в плотно сгрудившихся стрелков. Вспышка — и на дороге остался только заклинатель, успевший закрыться ледяным барьером. Слева и справа от него зияли небольшие воронки, а вокруг валялись кровавые ошмётки.

Я ощутил истощение, но сил на повторное создание силового поля хватило. Прозрачная оболочка снова закрыла меня, защитив от шрапнели ледяных шипов. Я полез в карман брюк, стиснул в ладони лежащий там лунный уголь и вытянул силу.

Заклинатель понял, что со мной ему не справиться, и рванул в лес. Я — за ним. Мне помогла ветка, о которую противник споткнулся. Это не позволило ему далеко убежать. Он поднялся и помчался дальше, но оторваться от меня уже не мог. Его серый пиджак так и маячил среди листвы.

Я остановился, чтобы направить в спину врага сгусток энергии. Взрыв свалил заклинателя с ног. Я подошёл поближе. Маг был ещё жив, но его одежда порвалась, а на коже произвольно появлялась и исчезала наледь. Он полз, харкая кровью, словно до сих пор надеялся уйти. При недостаточной защите внутренние органы укреплены слабо, и от мощного удара могут превратиться в фарш, что, вероятно, и произошло.

В больницу, разумеется, я этого мерзавца тащить не собирался. Достал револьвер из кобуры, взвёл курок.

— Ты кто такой хоть? Член семьи?

— Какая разница? Добей, — прохрипел заклинатель. — Не медли.

Действительно, какая разница…

Мой палец дёрнул спусковой крючок, по лесу эхом пронёсся выстрел, мозги брызнули на траву. Убрав оружие, я пошёл обратно.

Пока Егоров и Смирнов бродили по дороге, осматривая машины и остатки тел, я стоял возле грузовика в безрадостных раздумьях. Венюковы узнали, где я живу, теперь они так и будут посылать убийц, чтобы отомстить за погибшего отпрыска. А у меня ещё и с Анастасией разногласия намечаются. Она уедет, а я останусь с девятью бойцами. Для провинциального помещика это немало, но не тогда, когда целый боярский род задумал тебя убить.

Тогда что делать? Пожаловаться великому князю? На его помощь я не рассчитывал. Он не станет развязывать из-за меня войну с соседями. Что для него окажется предпочтительнее, если вопрос встанет ребром — моя голова или раздор с Мамлеевыми? Ответ очевиден. Кто я? Вчерашний простолюдин, обладающий всего лишь чуть более высокими показателями силы, чем у большинства заклинателей. Поэтому, о случившемся лучше помалкивать.

Не удивлюсь даже, если покушение произошло с молчаливого согласия Глинского. Возможно, таким способом князь пытался найти некий компромисс, чтобы и лицо сохранить, и не впутаться в очередную междоусобицу. Это не делало ему чести, но даже такой вариант нельзя было отбрасывать.

Удары эрке не только разорвали на куски врагов, но и покорёжили оружие, поэтому ничего ценного на поле боя мы не нашли и поехали дальше. Несколько шальных пуль попали в грузовик, однако нам повезло — они не повредили ничего важного.

Когда мы приехали, Анастасии дома не было, и мне пришлось провести часа два в тяжёлых раздумьях о том, как поступить в данной ситуации и что сказать. Отец Иона тоже куда-то свалил, что радовала: сейчас мне меньше всего хотелось находиться в компании этого занудного типа.

У нас с Анастасией наметилось сотрудничество с неплохими перспективами, и я не оставлял надежды перетянуть её к себе на службу. Потому не знаю, из-за чего я сильнее досадовал: из-за того, что Анастасия скрыла от меня своё прошлое, или что ей придётся уехать вместе со всеми наёмниками.

Я увидел из окна бордовый седан с чёрным верхом, мчащийся по пыльной дороге к моему дому. Следом ехал один из грузовиков, которые наёмники использовали для перевозки снаряжения, оружия и боеприпасов. Обе машины остались за оградой, а Анастасия зашла в дом. Я спустился на первый этаж и застал её в столовой за ужином.

— Приятного аппетита. Как успехи? — спросил я, присаживаясь напротив.

— Мы продали последние ящики с ружьями. Всё. Трофеи из лагеря закончились, — Анастасия выглядела довольной. — Сегодня определённо удачный день. А у тебя как?

— Угли сдал, деньги получил. Хорошая выручка на этот раз.

— Эх, и даже меня с собой не позвал.

— Тебе есть чем заняться. Кстати, не хочешь прокатиться?

— Куда?

— Да так, по деревням хочу проехаться, а одному скучно.

— Вечером? Темнеет уже.