— Пора, — произнес он, протягивая руку к первому фрагменту.

Его ладонь с меткой начала светиться в ответ, резонируя с артефактом. Когда его пальцы коснулись древнего камня, по телу пробежала волна энергии, и перед глазами замелькали образы — горы, подземные чертоги, древние руны, высеченные в камне…

— Максим! — голос Лайи вырвал его из видения. — С тобой все в порядке?

— Да, я… — он моргнул, приходя в себя. — Просто увидел что-то. Словно воспоминания, но не мои.

— Будь осторожен, — Лайа положила руку ему на плечо. — После битвы ты все еще слаб. Может, стоит подождать…

— Нет, — покачал головой Максим. — Мы должны сделать это сейчас. Пока фрагменты… пока они готовы.

Он не знал, откуда пришла эта уверенность, но чувствовал — медлить нельзя. Что-то назревало, что-то важное, и промедление могло стоить им всего.

В этот момент двери в зал распахнулись, впуская остальных членов их необычного отряда. Феррик, все еще покрытый пылью недавнего сражения, тяжело опирался на свой боевой топор. За ним следовала Киарра, чьи доспехи носили следы битвы, но осанка оставалась такой же горделивой. Замыкала процессию Аэлин, как всегда, держась в тени.

— Ну что, парень, — проворчал Феррик, подходя ближе к столу. — Готов раскрыть последнюю тайну этих побрякушек?

— Это не просто «побрякушки», гном, — мягко упрекнула его Киарра. — Эти артефакты хранят в себе силу, способную изменить судьбу целого мира.

— Потому и спрашиваю, — пожал плечами Феррик. — Прежде чем мы начнем что-то менять, неплохо бы знать, что именно собираемся натворить.

Максим снова посмотрел на фрагменты. Мелодия между ними становилась все отчетливее, словно они нетерпеливо ждали, когда их наконец соединят воедино.

— Я думаю… — начал он, но осекся, когда метка на его ладони вдруг вспыхнула ярким светом.

Три фрагмента артефакта отозвались на этот свет, поднявшись в воздух. Они медленно поплыли друг к другу, окруженные сияющей аурой.

— Отойдите! — крикнул Максим, чувствуя, как энергия в зале нарастает.

Все поспешно отступили к стенам, кроме Лайи, которая осталась рядом с ним. Фрагменты тем временем сблизились, образуя треугольник. Свет между ними становился все ярче, пока не превратился в сплошное сияние, в котором невозможно было различить отдельные части.

А потом раздались голоса.

Они звучали отовсюду и ниоткуда одновременно — древние голоса, говорящие на языке, которого Максим никогда не слышал. Но каким-то образом он понимал их смысл.

«Врата открыты,» — пел первый голос, глубокий и раскатистый, как горное эхо. — «Путь между мирами проявлен.»

«Времена сходятся,» — вторил ему второй, легкий и звонкий, словно весенний ветер. — «То, что было разделено, может быть воссоединено.»

«Выбор должен быть сделан,» — произнес третий, мудрый и спокойный, как течение глубокой реки. — «Странник из иного мира, ты должен решить.»

Максим почувствовал, как метка на его ладони отзывается на эти слова, пульсируя в такт с сияющим артефактом.

— Что… что это значит? — прошептала Лайа. — О каком выборе они говорят?

Но прежде чем Максим успел ответить, сияние в центре треугольника начало меняться. Оно сгустилось, принимая форму… кристалла. Того самого кристалла, который Максим видел в своем первом сне об Арханоре.

«Смотри,» — произнесли голоса в унисон. — «Смотри и помни.»

И перед его глазами развернулась история.

Он увидел Арханор таким, каким тот был тысячи лет назад — прекрасный мир, где магия струилась свободно, как вода, где все расы жили в гармонии, где не было границ между реальностью и чудом.

Он увидел, как пришла тьма — не Моргрейн, нет, что-то куда более древнее и страшное. Оно угрожало поглотить все сущее, стереть сам свет из мироздания.

Он увидел, как великие маги прошлого создали кристалл — средоточие всей силы и магии Арханора. Как они использовали его, чтобы отбросить тьму. Но цена была высока — кристалл оказался слишком могущественным для одного мира.

Он увидел, как кристалл разделили на части, как спрятали их в разных мирах, чтобы никто не мог использовать эту силу во зло. Как создали пророчество о страннике, который придет в час величайшей нужды…

Видения оборвались так же внезапно, как начались. Максим пошатнулся, и только рука Лайи удержала его от падения.

— Теперь я понимаю, — прошептал он. — Все это время… Моргрейн был не главной угрозой. Он был просто предвестником. Того, что грядет.

— О чем ты говоришь? — спросила Киарра, делая шаг вперед. — Что ты увидел?