В то время как начинающая ведьма настраивалась, пыталась ощутить связь с летунами, взгляд её продолжал исследовать окружающую местность. Рядом с ней валялась скомканная сетка, сплетённая из грубых толстых верёвок, в ней угадывался профиль берестянки. А чуть дальше лежал Годогост! Чародей покоился вниз лицом, на лысой голове, освещаемой неровным светом костра виднелся большой кровоподтёк. Конечности гмура, так же как и у неё, оказались связаны. Дальше всех находился Илья, вокруг него стояли трое карликов. Она слышала их противные, недовольные голоса, но суть разговора ускользала. Ясмина вклинилась в стаю летучих мышей, удивилась, что эти создания непрерывно общаются друг с другом. Одни улетают на охоту далеко за пределы Крепостного дуба, а другие стерегли потомство. А ещё у них были вожаки, вернее, семья: главенствующий самец и самка с многочисленными отпрысками, они-то и управляли всеми остальными перепончатыми.

Эти довольно крупные летучие мыши оказались кровопийцами и часто нападали на добычу, во много раз крупнее их. Жуткий неслышимый для обычного человека писк заполнил сознание Ясмины. Она увидела сотнями глаз, услышала сотнями ушей, почувствовала едва не вывернувшую желудок кровь у себя во рту. Не без труда отринула в сторону эту какофонию чувств и ворвалась в сознание вожака стаи. Смуглянка знала, что Илья сразу же обнаружил её возвращение в реальность, и перед тем, как погрузиться в нечеловеческий водоворот мыслей, сделала эмоциональный пас в его сторону.

— Говоришь, маленький кусочек тебя убьёт нас?! — в руках подошедшего Болдыря сверкнул нож. — Мы это сейчас проверим! Ну-ка, парни, держите этого придумщика, я ему сейчас палец отрежу!

— А кто пробовать будет? — испуганно прогнусавил Гузыня, уволивший Илью от ответа.

— А самый бестолковый и трусливый, всё время тормозящий наш пеший ертаул[26] по различным поводам! — зло осклабился жирдяй.

— Ты про себя, Болдырь?! — съязвил худосочный гоблин, на всякий случай делая шаг назад.

— А что, это идея, пусть Гузыня первым отведает свежатину! — весело поддержал толстяка Брыдлый, хищно оскалив гнилые остатки зубов. — Давай режь этому говоруну палец!

Илья снова хотел возразить, но «пойманные» эмоции Ясмины дали понять, что сейчас всё круто изменится. Нарастающий шелест тысячи крыльев заставил всех присутствующих вскинуть головы. Огромные ветви, закрывающие собой небо и образующие беспросветную живую крышу, затряслись, сбрасывая листву.

— Дуралеи, чего устроили?! — в мощном голосе доселе молчавшего Ерохвоста проступили тревожные нотки. — Не можете разобраться с ужином, так возьмитесь за оружие! Не нравится мне этот шум…

Командир гоблинов не успел договорить, взлетел в воздух, сметённый чёрной тучкой кровожадных мышей. Началась настоящая бойня. Обескураженные внезапным нападением злобные карлики пали один за другим, и ни одна капля крови не оросила покрытую палой листвой землю — её выпили без остатка. Маленькие вампиры сбивали жертву с ног и с остервенением вцеплялись зубами в тело, оторвать их после этого не представлялось возможным. Жутко бранясь, а позже крича от боли и страха, конвульсивно дёргаясь, гоблины покинули этот мир, оставив свои высушенные уродливые оболочки.

Когда последняя летучая мышь упорхнула ввысь, Илья, боявшийся пошевелиться и изо всех сил вжимавшийся в землю, завертелся в поисках Ясмины. Сомнения в том, что девушка, наделённая чарами Бабы-Яги, смогла подчинить себе стаю кровососов, мешали простому выходу из ситуации — позвать её.

— Илья, всё хорошо, не бойся, мыши улетели и больше не вернутся! — голос Ясмины, как услада для ушей, прозвучал громко и уверенно. — Это я на этих уродов стаю перепончатокрылых натравила! Или ты думал, что тебя по чистой случайности не тронули?

Парень обернулся на голос, связанная Ясмина, возле которой лежал мёртвый гоблин, барахталась на земле.

— Меня хотели зажарить на костре — заживо! — голос Ильи дрогнул от переполняющих чувств. — Ясмина, опоздай ты на несколько минут, и я бы сейчас корчился и орал от боли. Какая ты молодчина!

— Спасибо Яге, — прокряхтела смуглянка, пытаясь подтянуть кинжал, выпавший из рук обескровленного карлика. — Не думала, что скажу эти слова, — и добавила шутливо: — К сожалению, дар развязывать узлы мне не передался, а может, вовсе у неё не было его.

— Умело связали, гады, — резюмировал парень, пытаясь разглядеть лицо зеленоглазой в неровных отблесках огня. — Не могу на ноги подняться. Как себя чувствуешь, сильно они тебя приложили?

— Уже лучше, мне кажется, сила старой ведьмы и тут мне помогает, уже почти не ощущаю боль в голове.

— Это хорошо! — обрадовался Илья и с тревогой спросил: — Годогост где, ты его видишь? Почему он ещё не пришёл в себя?

— Вижу, он скрыт от тебя упавшей сухой веткой. На его голове ужасная шишка, боюсь, ему досталось больше нас…