Печегнёт умолк, зло и громко засопел, вставая с бревна, побрёл в сторону Ильи, с неохотой переставляя кривые косолапые ноги. Парень закрыл глаза, притворяясь бесчувственной куклой, в то же самое время сканируя пространство на эмоции. Как и ожидалось — чувства захватчиков оказались недоступны. Впрочем, в данный момент это мало волновала Илью, главным предметом поисков являлась Ясмина.

— Ничего, дождёшься у меня, королобый[17], — зло бубнил под нос страшило, перешагнувший через парня. — В бою твоя спина будет для меня открыта.

На несколько мгновений внешние органы слуха у Ильи отключились, и он зацепился за смазанный, туманный фон мозговой активности, где сквозившие эмоции не удавалось распознать. Так бывает, когда человек беспокойно спит или находится в бессознательном состоянии, где его терзают очень неприятные кошмары.

Ясмина жива, и это главное!

— … и этот ещё не прочухался! — просипевший у самого лица голос возымел эффект ведра с ледяной водой. Илье стоило титанических усилий проконтролировать тело, едва не вздрогнувшее от страха. Отвлёкшись, он пропустил возвращение Печегнёта. — Ничего, ещё заверещат, когда на вертел насадим! — запах гнилых зубов тоже вознамерился вывести парня из равновесия, но, к счастью, обладатель амбре отстранился и неспешно зашаркал к своим дружкам.

— Давайте уже скорее приступим к готовке! — натужный голос присоединился к беседе. Илья приоткрыл глаз, разглядел пузатого воина со свисающим из-под ремня дряблым животом, тот нервно тёр ладони, поглядывая в его сторону. — Сколько можно лясы точить! Решено же уже, сначала схаваем руса!

— А как готовить будем, ты, Болдырь[18] подумал? Ведь опять ничего не решили! — худосочная жилистая образина с гребнем красных волос посередине лысого черепа гнусаво вставила своих пять копеек. — Я, например, фаршированного хочу, но для этого бабу нужно вперёд порешить, чтобы требуху из неё достать, да ему в брюхо засунуть и перемешать со специями. Ммм, вкуснотища, как представлю, какой аромат стоять будет…

— Ну вот, Гузыня[19] вновь заскулил, фаршированного руса ему подавай! — раздражённо протянул Болдырь. — Как Ерохвост решит, так и поступим, полно уже препираться!

— Измельчали ныне гоблины, измельчали, — пробасил старший воин, и все мигом умолкли. — От людей всю мерзость переняли, соль да перец им подавай, тьфу, гадость! — седой смачно сплюнул под ноги. — Чёрт меня дёрнул с молодёжью в дозор пойти! По старинке будем готовить, не вспарывая, на живую, а ежели обосрётся в процессе наш рус, то и к лучшему — корочка получится духовитей!

Острое, затуманивающие мысли желание, заставляющее отвердеть то, что до недавнего времени отсутствовало в организме, оказалось сильнее голода.

Девица сама увязалась за ним в трактире под названием «Хромая кобыла», надеясь на щедрое вознаграждение за оказанные услуги. Мерлей без лишних слов отвёл её на сеновал позади конюшни, готовясь осушить эту черноволосую пышногрудую молодку с большими карими глазами. Челюсти уже зудели в предвкушении горячей крови, клыки готовились пронзить нежную, вкусно пахнущую плоть, но Совершенный медлил, не понимая свои новые ощущения.

— Такой большой и такой робкий, — рука Оксаны проникла под плащ, нежно поглаживая мускулистую грудь, плавно опускаясь к животу. — Прямо мальчик-колокольчик ни разу не дзынь-дзынь, — блудница пошло расхохоталась, и даже лёгкий запах алкоголя, исходивший от неё, вызвавший в Мерлее отвращение, никак не повлиял на разгорающееся влечение. — У тебя что, бабы ни разу не было?

— Бабы ни разу не было, да, — слова сами слетели с губ Мерлея, он стоял как вкопанный, не зная, что предпринять.

Оксана вновь расхохоталась, похоже, ситуация её забавляла.

— Ну ладно, мальчик, а монеты-то у тебя имеются, или ещё не научился зарабатывать? — рука её застыла в нескольких сантиметрах от его нового органа. Тот увеличился в размерах, и казалось, перенял управление телом и мыслями, сделав голову безрассудной.

— Монеты есть, — хрипло подтвердил он.

— Смотри, обманешь, Сёма Косой не простит, его молодчики тебя не отпустят просто так, — предупредила девушка, вставая на колени и стягивая с него штаны. В затуманенном мозгу упыря всплыли образы громил, сидевших за соседним столиком и проводивших их внимательным взглядом. — О боги, ну и кукурузина у тебя, мальчик! — Оксана не смогла сдержать эмоции.

От последующих действий у него закружилась голова, ещё никогда Мерлей не испытывал ничего подобного. Оказывается, быть человеком, пусть и наполовину, не так уж и плохо. Пища, к которой он относился свысока, проживает весьма небезрадостную жизнь.

— Мерлей, ты пьян? — она смотрела на него снизу вверх, в глазах читалось недопонимание. — Или я что-то не так делаю? Хотя по твоему большому другу так не скажешь.

Её ласки прекратились во время разговора, и ему это не понравилось. Мозг пронзила запоздалая стрела осознания. Совершенный вдруг понял, что от него требуется. Как и то, что хозяин вложил в него лишь крохи понимания процесса, о котором практически ничего не знал сам.