— Ночью? — выразительно посмотрел на неё я.

— Ага, ночью, — активно закивала Люба. — Тени тут бродят. Жуткие тени. На той недели Филиппыча пьяного уволокли. А на позапрошлой Светку с девятого дома. Говорят, им, окаянным, по ночам не бродить, а они нажрутся, да по любовникам ходют.

— А почему к карьеру не ходить? — задал очередной вопрос я.

— Дык оттуда тени и лезут! — со знанием дела сказала Люба. — Его ж закрыли год назад, когда там рабочих жрать стали. Такой карьер был… Э-эх… всё село кормил. И мужики при деле были, а сейчас только бухают — работы, говорят, нет! Конечно, нет работы, если весь день перед телевизором валяться, то её и не сыскать. Крутимся как можем.

— А в село тени полезли, сразу после того, как карьер закрыли? — снова спросил я.

— Ну не-е-е, — протянула Люба. — Это через месяц назад началось. Может, полтора. Слушай, а может, и два. Надо у Ваньки спросить. Ва-а-а-ань!

— Да че? — выскочил из подсобки её муж. Поверх майки теперь на нём красовался синий мешковатый пиджак.

— Когда там люди пропадать стали? Через месяц или два, после того как карьер закрыли?

Тот почесал затылок, опуская кепку до бровей.

— Два наверно, мы тогда с Андреичем самогон гнать начали как раз. Точно два, — ответил он.

— А ты куда это собрался? — упёрла руки в бока Люба.

— Дык это, — растерялся Ваня. — Суземки раз освободили, надо Андреичу рассказать. Поделиться новостью, так сказать. Обрадовать человека.

— Знаю я, как ты обрадуешь! — накинулась на него Люба. — Опять весь день горькую жрать будете на радостях. Это же отметить надо! Такое дело!

— Ну так СОБЫТИЕ же…

— Да, чтоб тебя, пёс окаянный…

Я вышел из магазина, чтобы не отвлекать их от семейной ссоры. Всё, что мне нужно было, я узнал. На карьере мог завестись только один монстр — Шламник. Страшное создание — голова ящерицы, тело скорпиона, покрытое каменными пластинами. Жутко агрессивный.

Потому он рабочих с карьера и прогнал, посчитав, что вполне может занять такое привлекательное для себя гнездо. Камни Шламник любил. Прятался в них от жары, строил в них лабиринты, а особенно любил известняк. Потреблял его в несметных количествах. Своего рода деликатес, но ему он был нужен для укрепления каменных пластин на спине.

Он не брезговал ничем — ни личинками, ни змеями, ни ящерицами, ни мясом, которое ему попадалось в виде случайных животных или людей.

Но вот только он обычно не выползал из своего карьера. Обычно такое случается, только если у него заканчивается еда. Но за год, он вряд ли сожрал бы всё, что было в округе. Сколько я их помню, нападения начинались лет через пять. Поэтому хозяева карьеров обычно не тянули с их истреблением, потому что знали, чем всё это может закончиться. Да и бизнес всё-таки прибыли не приносил. Простой очень дорого обходился. Причём для всех — и для хозяев, и для рабочих.

А тут барон как будто и попыток никаких не принимал. Эта информация требовала проверки.

Шламник — страшная была штука. Но и на неё у меня найдётся управа. Нужно было только убедить барона, что я смогу с ней справиться.

Почуяв выгоду для себя, я направился прямо к местному аристократу, благо его дом было видно из любого угла села.

Особняк был окружён высоким забором, а у ворот меня остановили охранники.

— Куда? — преградил мне путь мужик с наглым лицом.

— К барону Корвину, — мотнул я голову в сторону ворот. — У меня для него послание из Суземок. Благая весть, можно сказать.

Охранник смерил меня подозрительным взглядом, но к рации всё равно потянулся.

— Артём Валерианович, — сказал он. — Тут к вам посланец из Суземок.

— Как фамилия его? — зашипело из рации.

Охранник вопросительно посмотрел на меня.

— Градов, — сказал я ему.

— Градов, — повторил в рацию охранник.

— Пропустить. Срочно, — донеслось из рации.

Удивлённо глядя на меня, охранник нажал кнопку на брелке, и металлические ворота стали медленно распахиваться, а я прошёл на территорию особняка.

Внутри всё выглядело прилично: ухоженный двор, статуи, фонтан, окна вымыты и блестели так, как ни у кого в селе.

Едва я успел зайти во входную дверь, как ко мне тут же бросился седовласый мужчина, лет шестидесяти. Он выглядел собранным, но уставшим. Глубокие морщины пролегали на его лбу, а пальцы нервно тряслись. А может, это было какое-то заболевание, о котором мне было неведомо.

— Вот он! — воскликнул Артём Валерианович. — Спаситель Суземок! Да проходите же вы. Проходите, голубчик! Не стойте в дверях, — он схватил меня за локоть и потащил в просторную, светлую гостиную. — Мне уже позвонили из деревни и обрадовали. Я отправил отряд, чтобы проверить информацию, и пока что, новости от них приходят только положительные. Они позвонят, как только доберутся до деревни. Это будет настоящее волшебство.

— Я только что проехал по этой дороге, — спокойно сказал я. — Всё чисто. Ну и чудовище в лесу, никого больше не потревожит.

— ЧудовищЕ? — сделал акцент на последней букве барон Корвин. — Хотите сказать, оно было там одно?

— Одно, но довольно сильное, — заверил его я.

— Ох, садитесь. Не стойте, — указал он мне на диван с вензелями. — Манька! Принеси нам чаю. Или вы хотели бы чего покрепче? Виски? Водка?

— Спасибо, просто чая будет достаточно, — сказал я. И пожрать бы чего-нибудь. А то желудок сводило так, что внутри всё скручивало. Но вслух я этого говорить не стал. Первое впечатление — самое главное.