— Ты с ним не справишься, — робко сказала Дарья.

— Кронобес пострашнее суземского старосты будет. Садись, — махнул я головой на место за собой. — И ничего не бойся. Тебя никто там не тронет. Обещаю. Справедливость всегда торжествует.

Дарья робко смотрела на меня, но мои слова как будто вселили в неё уверенность. Осмелев окончательно, она взяла себя в руки и села за моей спиной.

Мотоцикл взревел двигателем. Я резко развернул его, направляя на обратную дорогу, и рванул с места.

В деревне не изменилось ровным счётом ничего. Народ как будто и не расходился с лобного места. Ну, может, на несколько человек их стало меньше. Остальные все также стояли, общаясь между собой. Весёлые и изрядно захмелевшие. Похоже, начали праздновать избавление от чудищ в лесу заблаговременно.

На этот раз я заехал на мотоцикле прямо в деревне и подъехал прямо к лобному месту, чем вызвал изрядное удивление у всех присутствующих. Толпа смотрела на нас раскрыв рты и не могла вымолвить и слова.

Когда мотоцикл остановился, их взгляды приковала к себе массивная голова Кронобеса.

— Не вставай, — шепнул я Дарье, а сам поднялся с мотоцикла, взял свой трофей и поднялся на плаху.

Староста и его помощники вытащили на неё стол и играли в карты. Помимо них, за ним сидело ещё трое мужиков, которые были красные от злости и количества выпитого спиртного. Играли они на деньги, и что-то мне подсказывало, что и здесь староста умудрялся обдурить свой народ.

Я подошёл к столу и бахнул на него голову Кронобеса, с которой опадали последние листья.

— Это что? — скептически спросил староста.

— Твой монстр, — ответил я. — Дух и защитник леса. В простонародье — Кронобес. Точнее, то, что от него осталось.

— И ты думаешь я поверю сухой коряге, которую ты нашёл и притащил сюда? — усмехнулся староста.

— Можешь сходить в чащу, там образовалось подобие могилы, — хмуро сказал я. — Но, честно говоря, мне уже плевать, поверишь ты мне или нет. Я свою часть сделки выполнил. Лес чист, моя совесть тоже. А перед таким, как ты я оправдываться и что-то доказывать не намерен.

— Ты как со мной разговариваешь, пёсий сын?! — заревел Гаврила, поднимаясь на ноги. По его блестящим глазам я понял, что он тоже не совсем трезв.

Повезло ему. Не так больно будет.

Мракоборцы не особо любят причинять другим боль и страдания. Но ещё больше они терпеть не могут несправедливость.

Одним резким движением я перевернул стол, сбрасывая его с плахи. Карты, деньги, голова Кронобеса, всё это полетело вниз.

— Э-э! — рявкнул Арсений Палыч, тот самый палач. Автомат всё ещё был при нём, только висел на шее и не был готов к бою.

— Только встань, — я ткнул в его сторон рукой, сложив пальцы в руну «Борн». — Помнишь же, что это значит? — сурово спросил я.

Тот неуверенно кивнул, почесав шишку на затылке. Воспоминания были ещё так свежи.

— Автомат, — приказал я, перевернув ту же руку ладонью вверх.

— Совсем охренел! — заорал староста. — Сеня, расстреляй его на хрен. Живо! — повернувшись к палачу, кричал он.

Прямой удар кулаком справа, заставил его пошатнуться. Потеряв равновесие, староста пытался устоять, широко расставив ноги в сторону.

Дальше всё происходило за считанные секунды. Мужики и стражники, возмущённые таким обращением со своим предводителем, взвились на ноги, но руны «Борн» отбросила их с плахи на землю. Я вложил в неё столько силы, что все пятеро отлетели метров на двадцать.

Мой слух было не провести. Я слышал топот, который приближался к Дарье, а у той от волнения начало быстрее биться сердце.

Развернувшись, я выдал «Крайдом» в воздух. Взрывной шар опалился в воздухе, заставляя нападавших на девочку отпрянуть назад.

— Кто её тронет, тот потом месяц ходить не сможет, — рыкнул я на толпу.

Они были поражены моим резким разворотом. Хотели взять девочку в заложники, но не получилось. Теперь будут остерегаться к ней подходить.

Я развернулся. Схватив старосту за волосы, начал тянуть его наверх. Гаврила заорал не своим голосом.

— Отпусти меня! Сука! Порву на части! — хрипел он, пытаясь убрать мою руку.

Но не тут-то было. Я только сильнее потянул его волосы наверх. Он попытался ударить меня кулаком, но все попытки оказались тщетны.