Мир внезапно стал таким маленьким и далеким, сжался до острия меча. Ифей, поняв, что промахнулась, вытащила лезвие и замахнулась снова, но ей уже не дали ничего сделать — выбили оружие и скрутили за спиной руки. Что-то кричали солдаты, что-то кричала свергнутая императрица.

Мейлин упала на колени перед Лю Луань, прижимая ладонь к животу.

Кровь горячими потоками струилась из раны, пропитывая одежду. Цвета начали тускнеть, ярким оставалось только ошеломленное лицо госпожи. Принцесса в ужасе пыталась зажать рану Мейлин, пыталась остановить кровь, прижать служанку к себе, словно так могла остановить ее гибель.

— Мейлин! — голос Лю Луань дрожал, а по щекам стекали слезы.

Мейлин улыбнулась сквозь боль. Она чувствовала, что ее жизнь уходит, что каждый удар сердца приближает к концу, но на душе становилось легко. Она наконец-то защитила свою госпожу.

— Простите… Ваше Высочество, — прошептала Мейлин, слабея с каждым словом. — Хотя бы… сейчас… эта недостойная служанка смогла оказаться вам полезной.

— Нет, Мейлин. Нет… — шептала принцесса сквозь рыдания. — Это я виновата… Я… Ты не должна умирать… Если кто-то все равно должен умереть… Почему это ты? Мейлин…

Лю Луань все крепче обнимала ее, словно пыталась удержать в этой жизни, но тепло тела Мейлин уходило, а боль уступала место холоду. Взгляд ее затуманивался, а дыхание становилось слабее.

Но Мейлин знала, что уходит с миром. Госпожа обнимала ее, прижимая к себе, и это было самым большим утешением перед смертью.

Тело ослабло, а перед глазами померк свет.

События происходили слишком быстро, чтобы их можно было остановить. Один миг — и Мейлин, верная, бесстрашная Мейлин, бросилась вперед, закрывая меня собой. Второй миг — лезвие сверкнуло в воздухе, и тело рухнуло к моим ногам.

Кровь. Столько крови. Она пропитывала одежду, и каплями падала на землю, марала руки, которыми я зажимала рану Мейлин и прижимала ее к себе.

— Простите… Ваше Высочество. Хотя бы… сейчас… эта недостойная служанка смогла оказаться вам полезной.

Слезы лились по щекам, и я не пыталась их остановить.

— Нет, Мейлин. Нет… Это я виновата…

«Это я виновата…» — эта мысль ядом разъедала изнутри.

По сюжету погибнуть должна была никому не известная старая служанка, не Мейлин. Но теперь мои действия и решения привели к тому, что заплатить своей жизнью пришлось моей первой подруге в этом мире.

— Я… Ты не должна умирать… Если кто-то все равно должен умереть…

Я всего лишь хотела выжить. Разве это так много? Почему расплачиваться за это теперь приходится Мейлин?

Жизнь ускользала из ее тела. От осознания собственной беспомощности становилось невыносимо больно.

— Почему это ты? Мейлин… — шептала я, глотая слезы.

Но она уже не слышала. Ее взгляд угасал, глаза закатились. Мейлин замерла в моих руках, продолжая улыбаться.

— Нет! — боль, которую я чувствовала, была реальной и невыносимой. Я закричала, не слыша себя, сердце разрывалось в клочья. Это не могло быть правдой. Такого не было в дораме…

Может быть, еще можно все исправить? Убить ту старуху? Вернуть Мейлин к жизни?

Это были неправильные мысли, отравляющие, полные яростного гнева, но я больше не хотела быть хорошей. Я хотела обменять чью угодно жизнь на жизнь Мейлин.

Или даже умереть сама. В конце концов, Лю Луань давно должна была пасть от рук Вей Луна. Если бы все шло своим чередом, то Мейлин осталась бы жива!

Мой взгляд замер на Лю Ифей. Солдаты не успели увести ее, кто-то из них побежал докладывать о происшествии, и теперь они ждали дальнейших приказов.

Меч, которым убили Мейлин, лежал на земле.

Я не помнила, как мои пальцы оказались на рукояти. Гнев затопил разум, вытесняя любые желания, кроме одного: убить. Убить того, кто отнял у меня Мейлин.

Меч был тяжелым, но в то же время казался продолжением моего тела, живой частью меня, созданной для возмездия. Я с силой стиснула рукоять.

«Она убила её, — эта мысль стучала в висках. — Она заслуживает смерти. Я сделаю это. Я исправлю все».

С криком, полным отчаяния, я замахнулась на Лю Ифей. Ярость ослепила меня. Меч описал дугу в воздухе, но в тот же миг мою руку перехватили. Я попыталась вырваться, чтобы слова ударить, но хватка на моем запястье была железной.

— Вей Лун… — голос Ифей стал тонким и пронзительным. — Ты спас меня! Она сумасшедшая! Она убила нашего отца и теперь хочет убить меня!

— Уведите ее, — тихо приказал Вей Лун солдатам.

Это был он. Смотрел на меня безо всякого сочувствия. Холодный, отстраненный.