– Боишься, уведу? – с издевкой поинтересовался светловолосый. Он собрал свои локоны в хвост и только после этого вышел на берег. Надев чистую одежду, дроу направился к костру, оставив нас наедине.

Я развернулась и пошла к ближайшим кустам, где переодела рубашку, а когда вышла, Талсадар уже был одет в штаны и надевал сапоги. Увидев меня, он сказал:

– Я – не добрый. Я умею защитить свое. Будь я твоим женихом, я бы убил тех, кто посмел к тебе прикоснуться.

Чуть позже у костра, когда я ела нежнейшую крольчатину, больше не испытывая к мясу убитого животного никакого отвращения, я размышляла над логикой дроу – я бы не смогла так хладнокровно убивать, это же попросту бесчеловечно. Однако же эти мужчины – не люди, так, может, наша мораль им все равно что костюм с чужого плеча?

– Полукровка, а ты знаешь, кто твои родители? – вдруг снизошел до беседы Хирон. Талсадар, услышав вопрос, голову не повернул, но даже под капюшоном, которым было прикрыто его лицо, я почувствовала пристальное внимание.

– Нет, не знаю, – лаконично ответила я.

– Сиротка, значит. Никого нет на всем белом свете, – глумился блондин.

Я уже успела понять, что если не реагировать на реплики этого провокатора, то он быстро умолкает и перестает меня дергать, поэтому молчала. Время шло к вечеру, после побоища прошло несколько часов. Наученные опытом и оценив возможный риск, дроу решили вернуться на главный тракт. От намерения сократить путь отказались, поэтому копыта наших коней вновь начали месить пыль широкой и относительно ровной дороги, ведущей на юг. Глядя на закат, я размышляла, проведем ли мы ночь в дороге или будем искать место для ночлега. Дроу явно не выглядели уставшими, поэтому я тоже старалась держаться. В какой-то момент ко мне повернулся Талсадар и сказал:

– Тебе придется потерпеть – мы остановимся на постоялом дворе ближайшего городка, но до него еще много часов. Ночью нам проще скрыть свою личину, не вызывая лишнего внимания, поэтому продолжим свой путь даже в темноте.

Это была самая длинная речь этого дроу за все время, что мы находились рядом. Я пожала плечами равнодушно, как мне показалось, а внутри позволила себе стон и пару-тройку нецензурных слов, посылающих этих чудовищ в дальнюю дорогу. После резни, устроенной в лесу, угроза Хирона сломать мне ногу при побеге уже не казалась пустой, впрочем, я и раньше не сомневалась, что он легко способен ее осуществить. Насколько я поняла, дроу из принципа держат меня пока при себе, не терпя ослушания. Я поставила себе цель – дотянуть до Вильни, где смогу распрощаться с навязчивыми спутниками.

После захода солнца наш путь освещала только луна. Лошади двигались рысью, а я себя давно уже ощущала детской погремушкой, которую бесконечно трясут перед лицом орущего младенца. Каждый удар копыта моей Карамельки о землю отдавался в моем теле болезненной дрожью. Пару часов назад я попросилась в кустики, и дроу без возражений остановились, ожидая меня. И все же без издевательских намеков и реплик блондина не обошлось. Когда я слезла с Карамельки и с громким стоном от боли в конечностях упала на колени прямо на дорогу, Хирон, оскалившись и напустив в голос похоти, попросил не провоцировать его аппетит. Дроу плотоядно заметил, что моя поза и стоны, которые я произвожу, вызывают в нем только одно желание. Не стала спрашивать, какое у него там желание, а сосредоточилась на своем, игнорируя насмешки блондина. Поднявшись и сделав несколько робких шагов, я вдруг взлетела над землей. Талсадар, спешившись с коня и пробормотав: «Мы так до утра проторчим здесь», приподнял меня одной рукой за талию, засунул подмышку и отнес в нужном направлении. Спрашивается, вот зачем я им такая, почему не бросят меня тут? Я же явно их задерживаю.

Ближе к рассвету мы достигли городка с оригинальным названием «Вольный» – так было написано на дорожном указателе перед поворотом в его сторону. Наша тройка направилась туда. Я переживала, что особенности внешности моих спутников вызовут проблемы на въезде. Центральные ворота охранялись: мы увидели сторожевой пост, рядом с которым стояло двое мужчин в форме, маящихся от скуки, зевающих и поглядывающих на нас. В такую рань мы оказались единственными путниками, желающими навестить Вольный. Увидев стражу, Хирон пробормотал:

– Всегда раздражает необходимость объяснять что-то этому быдлу. Так хочется башку открутить и спокойно ехать, куда душа пожелает.

Я подготовилась к встрече с людьми: на всякий случай натянула на голову шапку, чтобы скрыть свои уши и быть максимально похожей на человеческую особь – хоть кто-то же должен быть в нашей тройке заурядным и не нервировать людей.

– Стой! – услышали мы, приблизившись. – Кто такие, с какой целью в город? – спросил один из стражников, который задрал голову и пытался рассмотреть наши лица.

Решив, что в данной ситуации мне все карты в руки, я звонко и громко ответила:

– Мы направляемся в столицу, а к вам заглянули, чтобы поесть и отдохнуть, да прикупить кое-чего в дорогу.

Дроу на удивление молчали, доверив мне переговоры. Ну или просто выжидали, дав мне возможность выступить первой.

– А, так ты девка? Издали на пацана похожа.

– Да, из Вершков я, дочь старосты – слыхали про Дрокса? Тыквами торгует.

– Нет, у нас тут тыквы – товар не ходовой. А это кто с тобой? Чего они лица спрятали?

– Так братья мои. Изуродованы они с детства, вот и не пугают лишний раз людей, – сказал я и кожей почувствовала исходящие от дроу волны недовольства. – Вы не смотрите, они хорошие. Просто черная гниль через нашу деревню пробежала и таких вот красавцев испортила. Ни одна девка в Вершках теперь замуж за них не хочет. Решили вот в Вильне хоть работу какую достойную найти и богатством потом жен себе привлечь.

Уж и не знаю, откуда у меня столько фантазии взялось, видать, книги, сделали свое дело. Я как-то читала одну историю про красавицу и чудовище. Так вот, там бедная деревенская девушка не побоялась изуродованного гнилью парня и стала в итоге принцессой.