В ответ на ее тираду я не смогла удержаться от небольшого хулиганства: шмыгнула носом и протерла его рукавом, а потом сделал вид, что сплюнула на пол, и произнесла:

– А меня можно по-простому называть – Крисса, хотя полное имя у меня Криссандра Дрокс.

Тишину, в которую на минуту погрузилась столовая, нарушил смешок одной из девушек. Это была рыжеволосая голубоглазая метиска с пышной грудью и курчавыми волосами, которая явно больше пошла в человеческую мать – если бы не уши, в ней ни за что нельзя было бы обнаружить признаки эльфийской крови. Она подмигнула мне, и я моргнула в недоумении, осознав, что со мной хотят общаться. В то же время Лавриэль встал и показал мне ванную комнату, дверь которой находилась возле входа в столовую. Мужчина спокойно и с достоинством произнес:

– Криссандра, вы можете посетить эту комнату, если вам будет угодно, или не посещать, если вам не хочется.

Мадам Сесилия поморщилась, но не стала спорить, вернувшись на свое место. Я успокоилась, пошла умываться и мыть руки, получив искреннее наслаждение от соприкосновения с фарфоровыми предметами ванной комнаты. Через несколько минут мы приступили к еде. Глянув на дроу, я увидела, что Хирон шепчет что-то на ухо второй девушке – брюнетке с похожими на мои зелеными глазами и очень длинными, выглядывающими из высокой прически ушами. Та хихикала и кивала, кокетливо прижимаясь к темному. Талсадар же смотрел исключительно на меня, причем его взгляд растерял напряженность, сейчас дроу взирал на меня как на неразумного, но все же бесконечного милого котенка. Казалось, что его мои поступки вообще не волнуют, он выглядел очень снисходительным, транслируя общеизвестную мысль: “чем бы дитя ни тешилось”. Это новое выражение лица было для меня непонятным. Он вообще выглядел каким-то чересчур расслабленным, словно решил одну из особо важных задач.

За столом я столкнулась с проблемой правильного использования столовых приборов. Глянув на соседей, увидела, что все едят, используя вилку и нож, включая темных. Ну надо же, из пещер своих вылезли, а туда же! На тарелке передо мной лежал аппетитно зажаренный кусок мяса и тушёные овощи. Взяла вилку, наколола на нее мясо и принялась откусывать, жуя и наслаждаясь вкусом неизвестных мне специй.

– А светлые эльфы совсем не едят мясо, я слышала. Только овощи и фрукты, – вдруг сказала рыжая. – Посмотрев на меня, она представилась:

– Ванеста Рид. А это, – указала она на брюнетку, – Сюзанна Марч. Ты можешь назвать нас Неста и Сюзи. А мы тебя будем – Крисса.

Я улыбнулась и кивнула. Неста сидела рядом со мной по правую руку. По левую – восседала мадам Сесилия. Она держала спину настолько прямо, что, казалось, проглотила грабли из моего сарая. И судя по кислому выражению лица, перед этим она пару раз на них наступила.

– Сесилия – наша наставница, – прошептала мне Неста прямо в ухо. Она готовит нас стать успешными содержанками, поэтому мы изучаем этикет. Хотя это все никому не нужно. Полукровок дальше Эльфтауна тут не вывозят, и основные навыки, которые нам нужны, демонстрируются в постели, а не на приемах у короля.

Ого! Так этот дом – это как бы пансион неблагородных девиц. Я захихикала, повторив свой каламбур девушке. Она с удивлением взглянула на меня:

– Ты точно с деревни? Говоришь складно, когда не прикидываешься, да слов сколько знаешь.

– Я просто читала некоторые книжки...

– Ну я тоже умею читать, да не люблю. Тебе повезло, что тебя поселили в бывшей комнате Викки. Она недавно переехала к любовнику. Викки тоже любитель всяких книг, у нее там есть для тебя интересное.

– А еще где-нибудь полукровки тут работают?

– В Эльфтауне? Да где угодно. Это самые красивые идут в содержанки, похуже – в бордели, а вообще выбор велик.

Эта информация обнадеживала, подняв мне настроение и аппетит, но меня волновало кое-что еще:

– А если затеряться нужно, это возможно?

– Ты что, от дроу хочешь…? Даже не думай, тут все друг друга знают, сдадут за грош. Тем более темным! Их все боятся!

А вот это печально. Есть о чем подумать.

– А эльфы настоящие… Тьфу, ну светлые настоящие тут есть? – продолжала допытываться я.

– Они тут не живут, но приезжают. Есть улица, где селятся человечки, которых обеспечивают остроухие. Они потом и рожают дочерей, таких как мы. Часть сами воспитывают, часть сразу в бордель продают. Сначала малявки там служат горничными, а как вырастают, то уже и по прямому назначению. Моя мать с этой улицы.

– А где она сейчас?

– Умерла. От старости.

– Как так? Она во сколько тебя родила?

– Меня поздновато, да только и мне уже прилично. Считай, пятьдесят скоро стукнет.

– Сколько? – я в шоке уставилась на эту от силы двадцатипятилетнюю красавицу.

– Я в борделе уже не один десяток лет отработала, но теперь вот пробую на уровень выше пойти. Мужикам человеческим мы все на один возраст, они не очень разбираются. Сойду за молодушку.

– А полукровки-мальчики?

– А у этих все как у людей, – хихикнула Сюзи, которая прислушивалась к нашему разговору. – Учатся, работают, женятся.

– На ком? – моя голова слегка кружилась от обилия информации.