Страйкер потер шею, вспоминая:

— Наглый такой, с надменным взглядом. Улыбается, урод, будто весь мир нагнуть раком может. Бледная морда, волосы черные растрепанные. А глаза… сука, не по годам умные. И сильная рука… сказал если кому-то расскажу, он меня прикончит.

Люция стремительно приблизилась, её черные глаза буквально впились в его лицо:

— Что ты не должен рассказывать? Говори!

— Я не знаю, — Страйкер покачал головой. — Помню только момент, когда он пронзил меня клинком, и я вывалился в настоящий мир с ним на загривке.

— Он иномирец? — продолжала Люция. — Демонолог? Некромант?

Страйкер только пожал плечами, чувствуя себя все более неуютно под этим пронизывающим взглядом черных глаз:

— Он л-лекарь… — произнес он неуверенно. — По крайней мере, так говорили в БМБ. Видимо, сильный. До него никому не удавалось остановить волчью проказу, пусть и временно.

Она сделала плавный жест рукой, и воздух загустел, закрутился спиралью. Из пустоты соткался обруч — тонкая полоска металла, отливающая зеленоватым светом. По его поверхности пробегали странные символы, постоянно меняющие форму. Мгновение — и обруч исчез, чтобы тут же появиться на шее Страйкера, плотно обхватив горло.

— Ты служил мне раньше, — Люция улыбнулась. — И продолжишь служить. Сейчас мы отправимся через телепортационные врата — тебе нужно побеседовать с моей… ищейкой.

Она наклонилась к нему, и её дыхание обожгло ухо:

— После этого ты будешь выполнять любой мой приказ. И да… насчет ищейки… не советую смотреть ей в глаза…

«Твою ж мать,» — подумал Страйкер. — «Во что я опять влип?»

Первое прикосновение к шару оказалось… странным. Поверхность артефакта пульсировала под пальцами, излучая неестественный холод. По черной глади пробежала рябь, будто по водной глади.

Занятная игрушка… я смотрел как тьма начала оплетать мои пальцы тонкими щупальцами.

Я опустил веки и теперь только чувствовал, как нечто впитывалось в кожу, проникая, оставляя после себя ощущение обжигающего холода. Словно окунул руку в жидкий азот. Мое чутье буквально вопило об опасности, но было уже поздно — артефакт намертво прирос к ладони.

Тьма ползла выше, оплетая предплечье. Там, где она касалась кожи, нервные окончания словно замораживало. Как целитель, я отчетливо чувствовал, что эта дрянь не просто блокирует чувствительность — она буквально отключает связь между телом и разумом.

А потом мрак хлынул в глаза — две струи жидкой тьмы впились в зрачки, затапливая сознание непроглядной чернотой. Я раскрыл глаза и последнее что увидел Ирину. Её губы беззвучно шевелились… ха, как мило. Похоже, наша маленькая некромантка потеряла контроль над ситуацией.

Падение в бездну было… странным. Время потеряло всякий смысл — секунды растягивались в вечность, а часы пролетали как мгновения. Меня швыряло между реальностями, как щепку в водовороте. Тьма то сгущалась до состояния патоки, то истончалась до прозрачной пелены. В какой-то момент я даже начал различать образы — они проносились мимо как кадры старой кинопленки, слишком быстро, чтобы уловить детали.

А потом мрак внезапно рассеялся, и реальность ударила под дых:

— Да ладно! — вырвалось у меня. — Какое знакомое место…

Огромная площадь, вымощенная черным камнем. Каждая плита идеально отшлифована и испещрена рунами. В нормальном состоянии руны просто выбиты в камне, но сейчас… сейчас они пылали синим пламенем, резонируя с печатью в центре площади.

Печать извлечения души. Двенадцать опорных точек, соединенных светящимися линиями. Форма для ритуала насильственного развоплощения. Синие лучи били в небо, словно прожекторы… это дорога в один конец. Дорога для того, кто в центре. Меня…

Да-да в центре печати, скованный магическими цепями, стоял… я сам. Вернее, тот я, которым был в прошлой жизни. Высокий мужчина с растрепанными темными волосами, в мантии архимага. Цепи впивались в запястья и лодыжки, оставляя кровавые следы — эти путы были созданы не просто связывать, а причинять боль.

И теперь я смотрю на своё убийство со стороны. Хреново тебе придется, приятель. Хотя… технически, это мне хреново. Или нам? Демоны разбери. Но одно понятно, что все участники меня не видят. Я тут как зритель.

Вокруг печати застыли двенадцать фигур в темных балахонах с глубокими капюшонами. Я не видел их лиц, но и не нужно было — каждого из этих ублюдков я вспомнил. Особенно того, кто стоял во главе этого сборища предателей.

— Брат… — прошипел прошлый я, дергаясь в цепях. Капли крови сорвались с его запястий, испаряясь в воздухе от переизбытка магической энергии. — Какого хрена ты творишь?! Я же верил тебе!

— Прости, но у меня нет выбора, — его голос звучал почти искренне. Почти. — Твоя сила… она слишком велика. Мы не можем рисковать.