Он же пронзал меня чарующим, но жёстким взглядом.

– Смотря для кого, – ответил сухо.

И вновь потерял сознание.

Вот ведь! У меня слов не хватало, а выругаться не могла – Славка услышит.

– Ладно, – прошептала сама себе и с облегчением обнаружила, что Рейн всё так же лежал на моём пальто. – Ладно, – повторила уже более решительно и ухватилась за края, заставляя швы угрожающе потрескивать. И уже громче: – Слав, иди, помоги мне! И Шмеля бы запрячь… Лошадь такую вырастили, а он ускакал, гадёныш!

– Ты всё ещё собираешься его спасать? – с опаской подошёл Славка. – Он ведь не человек, ты видела!

– Зато я человек, – протащила Рейна на метр по земле и уже устала. – Понятно, Слава? И ты тоже человек. Так что давай, помогай мне!

На удивление, спорить он не стал и, ухватившись за другой край пальто, потащил раненного дракона по едва заметной тропе к приюту.

Провозились мы долго, останавливаясь часто и стараясь по возможности тащить «носилки» по более ровной земле.

– А если они не пустят? – спросил Слава, когда мы оказались у ворот.

– Пустят, – отчего-то была я уверена.

– А если он, правда, враг?

– Я и так собиралась его привязать на всякий случай. Узнать наверняка мы всё равно не можем. А там посмотрим…

– А по ступеням его, как затащим? – остановился Славка у крыльца.

Я, поправляя свои волосы, которые то и дело падали на лицо, взглянула на дом. И первое, что увидела, это морду Шмеля, выглядывающего из окна.

Меня разобрал дурной смех. Который прервался быстро, как только дверь дома неожиданно открылась и на пороге показалась бледная, высокая и хрупкая девушка в длинном светлом платье простого кроя.

Я сразу поняла, что это Софи. К голове её был привязан компресс, выглядела она болезненной и старше остальных детей.

За ней тут же показались Ася и Ива.

– Но я хотела посмотреть, – донёсся до меня её тихий, извиняющийся голос. – Вы так много говорили о воине… Он правда, – это уже предназначалось мне, от того и произнесла она громче, – упал с неба?

Я кивнула.

Судя по крылу, вполне мог.

– Ну надо же! – сошла она со ступеней, не обращая внимания на попытки Ивы поддержать её здоровой рукой.

– Осторожнее! – крикнула Ася, не двигаясь с места.

Она была более опасливой и недоверчивой из всех.

– Всё хорошо, – заверила её Софи, и подошла ко мне, приветливо улыбнувшись.

Её волосы, цветом точно пепел, были острижены по плечи и знатно спутались, глаза круглые и бутылочно-голубые, с поволокой. Носик вздёрнутый, на щеках едва заметная россыпь веснушек.

Живи она в моём мире, могла бы пойти моделью, нетипичная внешность.

– Какой красивый… – тем временем рассматривала она дракона. – И неужто правда крылат?

– Ещё как! – показался за её спиной Милах.

– Ты то откуда знаешь? – усмехнулась Ася.

– А я сразу подумал, что он дракон, – принялся хвалиться малыш, но тут же нахмурился: – А вдруг это тот, преступник?

На него со всех сторон зашипели. Дети потихоньку начали подтягиваться к нам и окружать, с любопытством разглядывая всю нашу компанию.

– О чём же речь? – вновь спросила я, вспоминая, что подобные слова уже от Милаха слышала.

Он, под натиском остальных, насупился и замолк. Но Софи, к счастью, не так боялась говорить на неудобные темы:

– Мы ведь никогда драконов не видели, не знаем точно, каков император наш внешне. И новости последние до нас очень медленно доходят, нам неизвестно наверняка, казнён он или в бегах.

– А за что?

– За измену, покусился на своих, – ответила она и покачнулась.

Славка, как ни странно, первым оказался рядом и подал ей руку. Софи смутилась и отвела взгляд, после чего тихо произнесла:

– Надо занести его в южное крыло, там мы меньше всего бываем, так спокойнее будет.

Дети взволновались и заспорили друг с другом. Похоже, образовалось два лагеря – кто-то хотел помочь «упавшему с неба», а кто-то был против и боялся.

Но победил авторитет Софи, и всеобщее желание оставить меня в Доме.

– Я за хозяйку была, – звенел её голос, – а пока болею, вот, – кивком указала на меня, – взрослая здесь! Слушайтесь, малышня, – захлопала в ладоши, после чего уже знакомые ребята подступили к нам и помогли мне занести раненного в дом.

И пусть мне стало спокойнее, перспектива всё же была сомнительной: Рейн либо заклеймённый преступлением император, либо враг.