Плюм прыгнул на землю и начал гоняться за брошенным камнем, будто это была волшебная мышь. А я, потягивая коньяк, думал: «Интересно, сколько продлится эффект? Час? Два? Или они умрут от истощения?»

Но это уже были их проблемы. А мне необходимо было веселиться и дальше. Я уже чувствовал, как духовные силы начинали восстанавливаться. Блуждая от столика к столику, я постепенно завоевал расположение всех гостей на свадьбе. Это было нетрудно, учитывая мою огненную харизму. Многие даже внимания не обращали на мой внешний вид. У пьяного человека всегда взгляд направлен внутрь, а не на одежду. Тем не менее, Плюма разглядеть ни у кого не получилось. Его маскировка была выше всяких похвал.

В общем итоге, вечеринка взорвалась, как бочка с порохом. Вино лилось реками, затопившими даже принципы приличия. Аристократы, забыв про горделивую осанку, теряли парики в море. Один граф в камзоле прошлого века, утопился в салате «Оливье» — его усы торчали из майонеза, как антенны из мусора.

Тётки в бриллиантах, тяжелее их совести, отплясывали энергичный танец с официантами. Кажется, в этом мире он назывался «лезгинка». Один лакей, подхваченный дамой в шляпке с гусиным пером, кружился как волчок, держа поднос с шампанским выше головы — будто священную чашу на магическом ритуале.

— Эй, Барон! — пьяный граф в треснувшем пенсне, похожий на сову после удара током, тыкал в меня бутылкой «Шато де Веньер». — Ты… ты гений! Сделай мне артефакт… для… э-э-э…

Он замер, будто его мозг застрял между «хочу» и «не помню чего».

— Для увеличения чего-нибудь? — подсказал я, наблюдая, как Плюм стаскивает парик с лысого купца. Тот, не заметив потери, продолжал целовать статуэтку Аполлона, приняв её за жену.

— Точно! Для… ума! — граф ткнул себя пальцем в лоб, чуть не выколов себе глаз.

— Поздно, друг. — Я хлопнул его по плечу так, что он чуть не рухнул в фонтан с карпами. — Тут даже магия бессильна. Попробуй не пить годик — вдруг поможет.

Рядом маркиза в платье с кринолином, напоминавшем перевёрнутый торт, пела похабные частушки под аккомпанемент разбитой виолончели. Её супруг, прижав к груди вазу с фруктами, рыдал:

— Она никогда так не веселилась со мной!

Плюм, тем временем, устроил париковый геноцид. Заполучив трофей с купца, он прыгнул на адмирала, чей парик напоминал облако мерлушки. Адмирал, решив, что это новая мода, сорвал с себя мундир и закричал:

— Да здравствует революция!

— Прекрасно, — пробормотал я, отпивая коньяк из подхваченной со стола бутылки. — Ещё час — и они начнут жечь поместья.

Недалеко от свадебного шатра юный поэт, обняв чучело медведя, декламировал сонеты о любви к квашеной капусте. Его муза, симпатичная дворяночка, с обиженным видом лузгала семечки и кидала шелуху в графа Зубова, который, сидя над супом, пытался поймать ложкой плавающие брильянты своей пассии. С этим парнем мы быстро поладили. Нам нравился один и тот же напиток. Но сейчас я ему не завидовал.

— Барон! — ко мне подвалила дама с экстравагантной прической, из которой выпала драгоценная заколка. — Сделайте артефакт… для вечной молодости!

— У вас уже есть, — кивнул я на её лицо, напоминавшее смятую пергаментную карту. — Он называется грим.

А в кустах, где скрылись молодые, продолжал раздаваться хор стонов и крики невесты.

Плюм, нацепив три парика сразу, залез на один из софитов и закаркал, как ворон апокалипсиса. Я же, допивая коньяк, думал:

«И ведь кто-то ещё платит за это деньги».

Довольный своим решением завалиться на чужую свадьбу, я целеустремленно пил и смотрел на прекрасное звездное небо. Я не заметил, как быстро пролетело время. В этом месте небо было низким, и каждое светило не уступало в размерах крупному ореху. Красота! Я стоял на пороге вдохновения. Но коньяк стремительно таял на глазах. Пришлось взять еще одну бутылку.

Как раз в этот момент неподалеку открылся портал со звуком лопнувшей струны. Над пляжем зависла спираль из сине-чёрного света, закрученная, как кишечник старика после праздничного застолья. Она засасывала песок, словно черная дыра.

— Чёрт! — я выругался, чуть не уронив бутылку коньяка, которую держал, как новорождённого. — Опять эти танцы с реальностью…

Гости тем временем замолкли. Некоторые дамы упали в обморок, украсив песок своими телами. Несколько мужиков спряталось под столами. Они уронили салфетки с монограммами и последние остатки достоинства.

— Ничего страшного! — крикнул я, шатаясь к порталу с грацией пьяного медведя на лыжах. — Просто маленькая… аномалия. Как прыщ на лице мироздания.

— Мы с тобой! — трое пьяных дворянчиков вывалились из толпы, сабли на боках болтались, как сосиски на верёвочке. Их взгляды были мутнее воды в придорожной канаве. — Покажем дамам, как геройствуют настоящие аристократы!