Чтобы разбавить нарастающее ощущение пустоты в усадьбе, я пригласил Лорена, Эндрю и Александриса разделить со мной этот простор. Лорен, со своей непрекращающейся болтовнёй, немедленно привнёс ощущение жизни, заполняя пространство смехом и суетой. Александрис же, вечный искатель вдохновения, большую часть времени странствовал, уверяя, что "питает свою душу атмосферой". Эндрю, напротив, предпочитал проводить время за изучением книг, погружаясь в древние эпические тексты, выискивая ответы на вопросы, которые, возможно, не имели решений. Но несмотря на различия в характерах, их присутствие наполняло дом жизнью, создавая ощущение стабильности.

И что удивительно — внезапно появилось ощущение безопасности. Оно не вытеснило страх, ведь страх — неизменный спутник жизни. Однако сама атмосфера изменилась. Когда в доме слышны не только завывания ветра, но и шаги близких людей, когда споры о картах или философские диспуты доносятся из гостиной, тревога теряет свою власть. Тогда даже ночь перестаёт казаться абсолютной тьмой, и разум находит опору в самых простых, но бесценных мелочах — в голосах, в движениях, в осознании того, что ты не один…

***

Я стоял в саду усадьбы, вдыхая холодный утренний воздух. Небо хмурилось, обещая дождь, и это было к лучшему. Пусть все под ногами станет грязью, пусть воздух напитается сыростью и тяжестью предстоящего дня. Как и должно быть.

Лорен стоял напротив, ухмыляясь так, будто у него в кармане лежала карта с уже прописанным финалом турнира. Его пальцы играли с ремнём на поясе, а лёгкое покачивание с пятки на носок выдавало в нём нетерпение, едва сдерживаемую жажду действия. Ветерок трепал его светлые волосы, на лице играла самодовольная улыбка, но взгляд... Взгляд у него был острый, сосредоточенный. Он действительно этого ждал.

— Ну? — спросил он, перебрасывая тренировочный меч из руки в руку. — Ты долго ещё будешь морочить мне голову или, наконец, скажешь, что участвуешь?

Я скрестил руки на груди.

— Не буду.

Он моргнул, улыбка стала шире, но теперь в ней появилось что-то напряжённое.

— Ты шутишь.

— Это не шутка. —ответил я. — Я буду смотреть с трибун.

— Чёрта с два, — выплюнул он. — Это же турнир! Турнир, Максимус! Ты не можешь просто взять и не участвовать!

Я устало потер виски. В последние дни голова гудела, будто внутри сидел кузнец и ковал в моём черепе подковы. Победа в студенческом турнире ничего мне не принесёт — ни признания, ни реальной власти. А вот Лорену этот шанс нужен. Он может заработать репутацию, доказать, что достоин уважения. А я не могу позволить себе отвлекаться на развлечения.

— Мне не до того, Лорен.

— Да брось ты! — Он взмахнул рукой, чуть не снесши мне нос. — Что может быть важнее, чем доказать, что ты лучший?

— Я уже знаю, что лучший. — ответил я спокойно. — Но если тебе нужно подтверждение, иди и добудь его сам. Я буду болеть за тебя.

Он смотрел на меня, прищурившись. Потом медленно выдохнул, покачал головой.

— Это не похоже на тебя. — пробормотал он. — Совсем.

— Может, я меняюсь. — Я пожал плечами. — Может, у меня просто есть дела поважнее.

— Что за тёмные дела могут быть важнее турнира?! — Он шагнул ближе, ткнул пальцем мне в грудь. — Ты ведёшь себя, как старик, Максимус. Как человек, который уже всё повидал и теперь сидит в кресле у камина, попивая вино. А тебе даже двадцати нет.

Я усмехнулся.

Лорен смотрел на меня ещё какое-то время, потом фыркнул и покачал головой.

— Ладно, будь по-твоему. Но когда я стану чемпионом, не вздумай потом говорить, что ты бы справился лучше.

— Я скажу это в любом случае.

Он рассмеялся, махнул рукой и ушёл. Я смотрел ему вслед, чувствуя лёгкое сожаление. Это прекрасная возможность показать, кто ты есть. Напомнить всем, что ты стоишь на ногах и готов драться. Но сейчас... Сейчас мне было важно совсем другое.

Арена была скромной. Без этих напыщенных колонн, без золочёных гербов, которые богатые и тщеславные князьки любят вешать на всё, что попадётся под руку. Грубые каменные стены, старые, потемневшие от времени и пота бойцов. Несколько простых деревянных трибун, скамьи наспех сбиты так, будто их каждый год собирали заново из того, что не растащили пьяные горожане. Запах – кровь, пыль и прогорклый пот. Честный запах, без фальши. Здесь не было места красивым словам и дворцовым играм. Тут говорила сталь.

Мы с Лореном прошли к самой кромке песчаного круга, где сейчас проходила лишь тренировка, а не настоящий поединок. Двое новичков лениво колотили друг друга, явно больше отрабатывая движения, чем стремясь победить. Один из них двигался слишком топорно, будто нёс на спине мешок зерна, другой — слишком осторожничал, и я мог сказать без единого сомнения: ни один из них не победит, если встанет перед тем, кто действительно знает, что делает. Арена таких не щадит.

— Так, — Лорен лениво облокотился о перила, оглядывая арену. — раз уж мы тут, самое время обсудить кое-что.