Я определённо превратился в параноика. Не успел ещё толком прожить десяток лет, а уже два раза чуть не погиб. Чёрт, с этим миром явно что-то не так.

***

Свадьба Элейны и Артэйна прошла на удивление скромно, учитывая статус наших семей. Это было далёко от тех грандиозных церемоний, которые обычно сопровождают подобные союзы, и, к моему удивлению, она не вызвала большого резонанса среди гостей. Разве что редкие перешептывания в придворных кругах и незначительные заметки в хрониках напомнят о событии. Казалось, что даже сама судьба не придавала этому союзу особого значения.

Я стоял в тени, наблюдая за церемонией, стараясь не выдать своего раздражения. Артэйн, этот слизняк, весь день выглядел потерянным, как будто сам не понимал, что происходит. Его улыбка была натянутой, движения — неловкими. Каждый его шаг казался мне попыткой оправдать ожидания, с которыми он явно не мог справиться. Этот человек слишком слаб, чтобы быть мужем Элейны. Я видел это с самого начала.

Элейна, в отличие от своего новоиспечённого супруга, выглядела великолепно и уверенно. Её взгляд, словно сталь, разил по сторонам, оставляя мало сомнений в её внутренней силе. Я не мог избавиться от мысли, что она сожрёт Артэйна с потрохами. Она — хищница, привыкшая добиваться своего любой ценой, а он? Он просто жертва, слишком мягкий, чтобы противостоять её амбициям, слишком уступчивый, чтобы стать для неё равным партнёром, и просто влюблённый идиот. Брак с Артэйном был для моей сестры не более чем стратегией, ходом в игре, где она всегда оставалась победителем, я уверен в этом.

Честно говоря, мне было противно наблюдать за этим спектаклем. Каждый взгляд, каждая фраза, каждый жест Артэйна лишь подтверждали мои худшие опасения. Как он собирается управлять семьёй? Поддерживать её амбиции? Элейна слишком умна и сильна, чтобы терпеть рядом слабого мужчину. Этот союз — фарс, и я уверен, что со временем он развалится. Может быть, это лишь вопрос времени, прежде чем Элейна найдёт способ полностью подчинить его своей воле.

Стоя там, я пытался разобраться в собственных чувствах. Может быть, моё отвращение к Артэйну связано с его неспособностью соответствовать моим ожиданиям, или, возможно, я просто не могу смириться с мыслью, что Элейна связала себя с тем, кто явно ей не ровня. Как бы то ни было, одно было очевидно: этот брак не принесёт им счастья, а мне — спокойствия.

В свою очередь свадьба Грегора и принцессы превзошла все мои ожидания своей пышностью и великолепием. Огромный зал, освещённый множеством изысканных люстр, искрился золотом, серебром и драгоценными камнями, украшающими стены и колонны. Декорации были настолько утончёнными и элегантными, что казались творением лучших мастеров не только королевства, но и всего континента. Повсюду были развешаны яркие гобелены, изображающие сцены славных битв и триумфов. Столы, длинные и богато сервированные, буквально ломились от изысканных блюд и редчайших деликатесов. Запахи жареного мяса, пряностей и свежих фруктов смешивались в воздухе, вызывая у гостей желание попробовать всё и сразу. Музыка, исполняемая лучшими менестрелями и музыкантами, струилась по залу, заполняя его энергией и радостью.

Знатные гости, облачённые в свои лучшие одежды, величественно перемещались по залу, словно участники какого-то танца. Их движения сопровождались оживлёнными разговорами, где каждое слово, казалось, имело скрытый подтекст. Например, я услышал, как лорд Гаральд из западных земель упомянул недавнюю поездку в Аторю, намекая на потенциальный союз с местной знатью. Леди Коринна из Северного края, известная своими тонкими политическими манипуляциями, говорила с группой молодых аристократов, ненавязчиво подводя их к выгодным для неё решениям. Эти моменты, как мозаика, складывались в картину скрытых интриг, которые плелись на фоне роскошного праздника. Казалось, даже музыка и блеск люстр становились частью этого сложного танца, где каждый шаг мог изменить судьбу присутствующих. Мужчины в богатых камзолах с вышивкой, женщины в платьях, переливающихся драгоценными камнями, обсуждали дела, заключали сделки и, разумеется, плели интриги. Я скользил взглядом по залу, стараясь запомнить лица, жесты и манеры присутствующих. Здесь был лорд Эрвин из какого-то городка в Фальконкресте — его громкий голос и манера шутить на грани приличия делали его центром внимания одной из многочисленных групп.

Рядом с ним стояла леди Элизабет из Шельгрима. Она была облачена в изумрудно-зелёное платье, которое подчёркивало её статную фигуру. Её манеры и грация заставляли её собеседников забыть обо всём на свете, в то время как она умело вела беседу, демонстрируя свои дипломатические способности. Да, хитро. Пока принц Альфред рискует жизнью, подавляя восстание на её землях, она спокойно пьёт вино совершенно не забивая себе голову какими-либо проблемами.

Даже герцог Инграм, атташе из северных земель, был здесь. Его высокий статус и острый ум оставили отпечаток в моей памяти ещё с тех времён, когда отец рассказывал о нём как о хитроумном дипломате, способном урегулировать самые сложные конфликты. Говорили, что его прибытие на подобное мероприятие означало нечто большее, чем просто светский визит — возможно, он вёл переговоры о союзе или готовил почву для более масштабных событий. Я помню, как ещё ребёнком читал о его участии в подписании знаменитого Кионского пакта, который остановил войну между кланами с севера и королевством. Теперь же, видя его вживую, я не мог не признать, что этот человек олицетворяет собой ту суровость и решительность, которые я всегда ассоциировал с северными землями. О нём ходило множество слухов, и многие боялись подходить к нему слишком близко. Его ледяной взгляд словно пронизывал каждого, кто осмеливался задержаться на нём дольше пары секунд. Этот человек, казалось, был здесь не ради удовольствия, а ради каких-то своих целей, тщательно скрытых за суровым обликом. Возможно это связано с недавним нападением, а также покушением на мою жизнь?

Но среди всей этой роскоши и шума моё внимание внезапно привлекли фигуры в длинных чёрных мантиях. Их массивные цепочки с солнцем на груди сверкали в свете люстр, а лица были суровы и сосредоточены. Эти люди двигались с уверенностью и сдержанностью, словно их присутствие само по себе было символом силы и власти. Инквизиторы. Я слышал о них много раз, но видеть их воочию — совсем другое дело. Эти высокие фигуры, облачённые в чёрные мантии, словно впитывали свет, отбрасывая тени, которые казались живыми. Их суровые лица, застывшие как каменные маски, излучали ледяное спокойствие, которое пронизывало до костей. Один из них, высокомерно оглядывая зал, едва заметно остановил взгляд на мне, и я почувствовал, как лёгкий холод пробежал по спине. Их аура власти и неоспоримого права судить наполняла воздух напряжением, заставляя гостей украдкой отводить взгляды. Я пытался сохранять спокойствие, но не мог избавиться от мысли, что даже в этом многолюдном зале они способны заметить каждого, кто скрывает что-то важное. Это были люди, которые могли разрушить судьбу одним словом, и их присутствие делало праздник более похожим на судилище. Их суровое и почти неестественное спокойствие заставляло многих гостей избегать их взглядов, а те, кто всё же пересекался с ними глазами, поспешно отворачивались. Их присутствие добавляло торжеству особой тяжести и, возможно, даже напряжения.

Сквозь толпу я вдруг заметил знакомое лицо. Кардинал Уайтвуд, мой старый наставник, стоял у одной из колонн. Его строгий, но в то же время мудрый и успокаивающий облик был окружён аурой уважения. Его приближённые стояли чуть позади, словно невидимая стена между ним и остальным миром. Собрав всю свою решимость, я направился к нему. Он поприветствовал меня с теплотой, которая показалась неожиданной на фоне его привычной сдержанности. Мы обменялись любезностями, после чего я рассказал ему о своём решении поступить в Тиаринскую академию, чтобы изучать ремесло рентмейстера.