— Сначала выпусти их, — перевёл мою команду Зафир.

Работорговец тут же засуетился, будто его подстегнули плетью. Дрожащими пальцами достал большую связку ключей, торопливо отыскал нужный и направился к клетке с пленными.

Когда он подошёл, русские солдаты напряглись, готовясь к худшему. Некоторые даже инстинктивно отступили вглубь клетки, явно ожидая какой-то подвох.

Замок щёлкнул, решётчатая дверь со скрипом распахнулась.

— Выходите, — скомандовал я на чистом русском. — Вы свободны.

На мгновение повисла тишина. Пленные не шевелились, глядя на меня с откровенным недоверием. Наверное, думали, что это какая-то жестокая шутка или проверка.

— Я Павел Александрович Магинский, капитан русской армии, земельный барон из-под Енисейска, — представился громче. — Вы свободны. Выходите.

Первым из клетки выбрался высокий мужчина лет сорока, с недельной щетиной и глубоким шрамом через бровь. По его осанке и тому, как остальные уступили ему дорогу, я понял, что он неформальный лидер.

— Ваше благородие, — произнёс хриплым голосом, выпрямляясь. — Лейтенант Берёзкин, третий стрелковый.

— Вольно, лейтенант, — кивнул я. — Сколько у вас людей?

— Тридцать семь человек, господин капитан, — отрапортовал Берёзкин. — Трое раненых, но ходячие.

К этому времени и остальные пленные начали выходить из клетки. Они выстраивались в ряд, явно стараясь сохранить воинское построение, несмотря на истощение и побои. В их глазах плескались неверие и надежда.

— Сегодня же вас доставят к нашим позициям, — объявил я, глядя на их осунувшиеся, но уже просветлевшие лица. — Вы возвращаетесь домой.

Лейтенант сделал шаг вперёд. Его губы дрожали, в глазах стояли слёзы.

— Господин капитан… Павел Александрович… — Берёзкин явно не мог найти подходящих слов. — Я… Мы… Как вы…

— Не стоит, — отмахнулся я, чувствуя себя неловко от этой благодарности.

Но сдержать эмоции солдат было уже невозможно. Некоторые из них просто рухнули на колени. Другие тихо плакали, не стесняясь слёз. Третьи пытались улыбаться, но выходило плохо. Их лица словно разучились выражать радость за недели или месяцы плена.

Старший сержант, стоявший рядом с Берёзкиным, вдруг козырнул мне. За ним — остальные, кто мог стоять прямо. Даже раненые пытались выпрямиться, чтобы отдать дань уважения.

Я почувствовал странный комок в горле. Пришлось сглотнуть, чтобы продолжить говорить нормальным голосом.

— Турки доставят вас к русским позициям сегодня же, — повторил. — Лейтенант, проследите, чтобы все ваши люди добрались в целости.

— Слушаюсь! — Берёзкин снова козырнул мне со слезами на глазах.

Один из освобождённых — совсем молодой парень с запавшими глазами — неуверенно шагнул вперёд:

— Господин капитан… Как нам отблагодарить вас?

Я взглянул на этого измождённого юношу, на его товарищей. Все они смотрели на меня, как на спасителя, с таким обожанием, что стало почти неловко. Отчего-то вспомнилась моя прошлая жизнь, когда меня, двойника короля, провожали такими же взглядами. Но тогда это было притворство. Сейчас — чистая, неподдельная благодарность.

— Если желаете, можете найти моё имение в Енисейске, — сказал я, взвесив варианты. — Спросите Витаса Лейпниша, он старший по охране. Скажите, что от меня, и вас примут на службу. Лишние проверенные люди нам не помешают.

— Все тридцать семь человек готовы служить вам, Павел Александрович! — воскликнул Берёзкин с таким искренним чувством, что я невольно улыбнулся.

— Вот и отлично, — кивнул я и повернулся к Зафиру. — Скажи торговцу, чтобы выполнил второе условие. И пусть накормит ребят перед дорогой, хочу видеть их сытыми.

К этому времени вокруг нас уже собралась небольшая толпа. Местные жители с удивлением наблюдали необычную сцену. Турецкий торговец услужливо кланялся русскому офицеру, а бывшие рабы выстроились перед ним, как перед командиром на параде.

Зафир, передавая мои слова, добавил что-то от себя. Торговец, бледный от страха или злости, только кивал. На лицах зевак читалось неподдельное изумление. До меня долетали их перешёптывания, которые Зафир счёл нужным перевести:

— Они говорят, что русский выкупил русских. Дорого, очень дорого. И не увозит их с собой, а отправляет домой. Никто такого раньше не видел.

Торговец выполнил все требования. Солдат быстро погрузили в повозки, выделили им еду и воду. Я передал лейтенанту две лечилки для раненых и попрощался со своими соотечественниками.