Мои сопровождающие начали потеть. День был прохладный, но с них градом лил пот. Зафир сглотнул, кадык на его шее дёрнулся. Он собрался с силами и выдавил:

— Зейнаб… Это значит «украшение отца». Хандан переводится как «улыбающаяся». Добавление «султан» означает… принадлежность к правящему дому. Её отец — Хайруллах — служит при дворе. А Нишанджи…

Он сделал паузу, подбирая слова:

— Нишанджи — это очень важная должность, хранитель печати султана. Он заверяет все указы правителя. Без его печати ни один документ не имеет силы. Это… как ваш канцлер, только ещё важнее.

— Понятно, — кивнул я. — Она повыше нашего бея?

Зафир открыл рот. Закрыл, снова открыл. Пот струился по его вискам. Он перевёл умоляющий взгляд на девушку, словно прося разрешения ответить.

— Да! — рявкнула Зейнаб. — Я повыше вашего бея! Намного выше!

Она топнула ножкой. Движение получилось по-детски сердитым, и золотые украшения зазвенели.

— Русский, тебе нужна эта взрослая женщина для утех или нет? — спросила девушка прямо.

Интересно. Значит, это первое, что приходит ей в голову. Какие забавные местные нравы…

— Ты даже не представляешь, для каких, — повернулся к турчанке.

Мои глаза блеснули, в них появился хищный огонь. Охранники девушки напряглись, положили ладони на рукояти кинжалов. Они были готовы броситься на меня в защиту госпожи.

— Мужчина, который хочет навредить женщине… — начала Зейнаб. Она выпрямилась, подняла подбородок. В голосе зазвучали поучительные нотки. — Это слабый мужчина. Настоящий воин защищает женщин, а не обижает их.

— А кто сказал, что я буду ей вредить? — улыбнулся я. Улыбка вышла не из приятных. Скорее, напоминала оскал хищника. — Это подарок моим жёнам и ещё одной барышне. Уверен, они будут в восторге.

— У тебя уже несколько жён в таком возрасте? — Зейнаб приподняла тонкую бровь. В её голосе прозвучало неподдельное удивление. И… уважение? — Значит, ты сильный муж и богатый? У нас только состоятельные мужчины могут позволить себе нескольких жён, и то обычно после тридцати.

Я заметил движение краем глаза. К нашей группе приближался тот самый толстый турок, но, увидев Зейнаб, он резко изменил направление. Сделал вид, что просто проходил мимо. Интересно. Её боятся? Или уважают? Скорее всего, и то, и другое.

— Мне нужно место, чтобы передать тебе деньги, — решил я.

— Пойдём! — Зейнаб взмахнула рукой.

Движение вышло царственным. Похоже, она привыкла командовать. Люди вокруг расступились, освобождая дорогу, некоторые кланялись. Торговцы замирали, провожая нашу процессию уважительными взглядами. Определённо девушка здесь важная персона. Очень важная.

Мы прошли несколько шагов и оказались у небольшой таверны. Деревянный навес защищал от солнца, внутри царила приятная прохлада. Пахло кофе, специями и табачным дымом. Вместо обычных столов и стульев здесь стояли низкие столики. Вокруг них были разложены разноцветные подушки. На стенах висели ковры с замысловатыми узорами. В углу булькал кальян.

Зейнаб направилась к свободному столику. Движения её были грациозными, отточенными. Она опустилась на подушки, подобрав под себя ноги, и даже в такой простой позе выглядела по-королевски.

Её охрана встала полукругом позади — четыре неподвижные статуи. Только глаза двигались, сканируя помещение на предмет угрозы.

Мои турки последовали за мной. Зафир нервно теребил край рукава. Второй охранник постоянно оглядывался, словно ожидая нападения. Я сел напротив Зейнаб. Скрестил ноги по-турецки. Не так удобно, как на стуле, но терпимо.

Девушка смотрела на меня с нескрываемым интересом. Её глаза блестели, как у кошки, увидевшей мышь. Она явно наслаждалась ситуацией.

— Итак, русский дипломат… — начала Зейнаб. — Ты хочешь купить пленницу, у тебя есть деньги, но не те, что нужны. Я могу помочь. Но сначала…

Она сделала паузу. Наклонилась чуть вперёд, и аромат жасмина усилился.

— Расскажи мне о себе. Откуда ты? Почему именно тебя послали к султану, такого молодого? И главное — зачем тебе эта старая женщина?

Я проигнорировал вопросы. Повернулся к Зафиру:

— Слушай, а где тут туалет?

Турок вздрогнул, показал рукой на небольшую дверь в углу таверны. Я кивнул и поднялся.

Зейнаб нахмурилась. Явно не ожидала, что её снова проигнорируют, но промолчала.

Я прошёл в указанную дверь. Оказался в небольшом помещении с дыркой в полу, воняло соответствующе. Быстро проверил: никого нет, наблюдения тоже. Достал из пространственного кольца несколько сумок. Пятьдесят миллионов… Когда я только появился в роду Магинских, это была фантастическая сумма, невообразимые деньги. Род не видел столько десятилетиями. А теперь? Теперь я трачу их на покупку одной женщины. Правда, непростой женщины. Очень непростой.