Я повернулся. За спиной стояла девушка. На вид — лет двадцать с хвостиком, не больше. Вуаль закрывала нижнюю часть лица, оставляя открытыми лишь глаза, но даже так было видно, что передо мной красавица.

Пухлые тёмные губы проступали сквозь тонкую ткань. Когда она улыбнулась, показались белоснежные зубы. Высокие скулы придавали лицу благородство. Кожа — смуглая, гладкая, без единого изъяна. Глаза… Тёмно-карие, почти чёрные, с поволокой. Длинные ресницы отбрасывали тени на щёки. Взгляд — любопытный, оценивающий. Она смотрела на меня, как на диковинную зверушку.

Чёрные волосы струились из-под расшитого платка, золотые нити которого образовывали сложный узор на ткани. Каждый волосок блестел, словно намазанный маслом. Причёска — сложная, многоярусная, такую не сделаешь без помощи служанок.

Одежда выдавала высокий статус. Платье из тончайшего шёлка облегало фигуру, подчёркивая все достоинства: тонкая талия, высокая грудь, округлые бёдра. Кружева на рукавах и подоле стоят, наверное, как годовой доход крестьянина. На шее — золотое ожерелье с крупными рубинами. На запястьях — массивные браслеты. Пальцы унизаны перстнями. Каждое движение сопровождалось мелодичным звоном драгоценностей.

По бокам от девушки стояли четверо мужчин — крепкие, широкоплечие. Одеты одинаково: длинные халаты песочного цвета, широкие пояса. На поясах — кривые кинжалы в украшенных ножнах. Охрана. Профессиональная, судя по выправке. Они постоянно осматривались, оценивая обстановку. Руки держали близко к оружию, готовы среагировать на любую угрозу.

Значит, передо мной кто-то важный. Очень важный. Простолюдинки не разгуливают по базару с такой стражей.

— Нет, — пожал плечами. — Вы обознались.

Девушка прищурилась, и в её глазах блеснули искорки веселья. Она тихо хихикнула за вуалью. Звук получился мелодичным, как серебряный колокольчик.

— Русский дипломат, — произнесла певуче, растягивая слова. — О тебе уже весь базар говорит. Молодой мужчина, которого отправили к султану, а он гуляет по городу, словно почётный гость. Покупает русских солдат, чтобы вернуть домой, тратит огромные деньги на благородные поступки.

Её голос звучал насмешливо, но без злобы. Скорее, с любопытством.

— Это не я, — помотал головой.

Турчанка снова засмеялась, теперь даже громче. Её охранники напряглись, не понимая причины веселья госпожи. Переглянулись между собой, но промолчали.

От неё пахло жасмином и ещё чем-то сладким. Дорогие духи. Аромат окутывал, дурманил голову. Наверное, специально подобранный, чтобы сводить мужчин с ума.

Красивая. Очень красивая. Но мне сейчас не до неё, весь мой интерес сосредоточен на матери перевёртышей. Нужно придумать, как купить эту рабыню.

— Я могу тебе помочь, — заявила девушка.

Она сделала шаг вперёд. Шёлк зашуршал, браслеты звякнули, а аромат духов усилился.

— Куплю тебе эту женщину, если так хочешь, а ты отдашь взамен ваши деньги, русские. У меня есть… связи, я смогу их обменять.

Она окинула взглядом мать перевёртышей, и её губы скривились в брезгливой усмешке.

— Кто бы мог подумать, что тебе нравятся постарше… и в таком состоянии. Странные вкусы у русских дипломатов.

Я проигнорировал последнюю фразу. В голове уже созрел план. Девушка явно из высшего общества. У неё есть деньги, много денег, и она готова помочь. Но сначала нужно выяснить, кто она такая.

— Эй! — повернулся к Зафиру. — Меня попросили не разговаривать с местными дамами. Что ей надо?

Турчанка замерла. Глаза округлились от изумления, рот приоткрылся под вуалью. Она явно не ожидала, что её проигнорируют. Наверное, привыкла к поклонению и восхищению.

— Э-э-э… — Зафир растерялся. Его взгляд метался между мной и девушкой, и на лбу выступили капельки пота. — Дипломат, это…

— Тихо! — оборвала его турчанка. Голос стал резким, властным, как удар хлыста. — Я Зейнаб Хандан-султан бинт Хайруллаха! — выпалила она, выпрямляясь.

— Ага, — кивнул я равнодушно. — Павел Александрович Магинский. Слушай, а она кто? — снова обратился к Зафиру.

— А-а-а… — мой сопровождающий выглядел так, словно его сейчас хватит удар.

Второй турок отступил на шаг. Оба переминались с ноги на ногу, не зная, как себя вести.

— Говори со мной, русский! — возмутилась девушка.

Её щёки порозовели, глаза сверкнули гневом, грудь заходила ходуном от негодования.

— Я дочь Нишанджи! — почти выкрикнула она.

— Вообще ничего не говорит, — пожал плечами.