Моя ладонь сама собой потянулась к эфесу меча.

– Ты переходишь границы, дорогая супруга.

Кубок с дорогим вином, подарком от южных князей, полетел в стену, разбиваясь в кроваво-красные осколки. Слуги замерли, словно мыши, почуявшие кота.

Один из них, юный паж, неосторожно сделал шаг вперёд - я схватил массивный серебряный подсвечник и швырнул ему под ноги.

– ВОН ОТСЮДА! ВСЕ!

Они бросились к выходу, спотыкаясь и толкаясь, как испуганные овцы. Велеслава же осталась неподвижной, лишь её губы искривились в улыбке, от которой кровь стыла в жилах.

– Какой ты горячий сегодня...
– она медленно провела языком по нижней губе. – Я лишь хочу, чтобы мой князь был спокоен. А с тех пор, как этот... Родимич появился в нашем дворце, ты словно загнанный зверь.

Я схватил её за запястье, чувствуя, как хрупкие кости сжимаются в моей железной хватке.

– Что ты знаешь?
– прошипел я, чувствуя, как ярость поднимается во мне, как приливная волна.

Её зрачки расширились, но голос остался спокойным.

– Я знаю, что он смотрел на тебя как равный на равного. И что ты... стерпел. Почему, мой князь? Разве не ты держишь власть?

Потому что в его глазах я увидел то, чего не видел десятилетиями. Уверенность настоящей силы. Ту самую, что когда-то заставляла трепетать целые армии перед родом Родимичей. Он знал что-то. Что-то важное. И это знание делало его опаснее любого вооружённого войска.

Я оттолкнул её так сильно, что она едва удержалась на ногах.

– Исчезни с моих глаз. Сейчас же!

Её смех прозвучал, как погребальный звон.

– Как пожелаешь, мой грозный князь...
– она сделала театральный реверанс и выскользнула из покоев, оставив за собой шлейф аромата - смесь дорогих духов и чего-то тлетворного.

Оставшись один, я начал методично разрушать всё вокруг. Столы переворачивались, драгоценные вазы разбивались о стены, пергаменты летели в камин. Каждый удар, каждый бросок был наполнен яростью, которая копилась с того самого дня, когда Зоран Родимич стоял перед моим троном.

Он не боялся. Совсем. Когда я объявил ему о ссылке в пустоши, он лишь усмехнулся - точно так же, как его предки усмехались моим, когда те ещё были их вассалами.

– Как скажешь, князь, - он произнёс это так, будто делал мне одолжение.

Но было ощущение будто он не выполняет приказ, а следует своему пути. Пути, о котором я еще не знаю.

Последний отпрыск вымирающего рода. Последний наследник клана, чья магия давно иссякла. Почему же тогда его спокойствие пугало меня больше, чем армии соседних княжеств? Почему каждую ночь мне снилось, как руины его родового замка восстают из пепла?

Я схватил со стола карту пустошей и разорвал её пополам. Где ты сейчас, Зоран Родимич? Ты уже мёртв? Твои кости уже белеют на солнце, обглоданные стервятниками? Или... или ты идёшь сюда, неся с собой тень прошлого, которое я так старался уничтожить?

Мой взгляд упал на родовой герб Родимичей, прибитый к стене как трофей. Вдруг он показался мне не символом победы, а зловещим предзнаменованием.

Зоран

Я сидел у потрескивающего магического очага, слушая Радославу, который она показала, как разжечь. Хоть дрова не надо искать и то хорошо.

В голове уже складывались кусочки мозаики, которую мне так долго не удавалось собрать. Огонь отбрасывал дрожащие тени на её лицо, подчёркивая морщины усталости вокруг глаз.

– Раньше князь присылал нам провизию, одежду, всё необходимое, – говорила Радослава, поправляя прядь седых волос. – В обмен на магию.

Я слегка нахмурился, стараясь не выдавать своего непонимания. Мои пальцы непроизвольно сжали рукоять ножа – привычный жест, когда нужно скрыть напряжение. Как можно передать магию? Это противоречило всему, что я знал о природе сил. Но признаться в своём неведении значило раскрыть карты раньше времени.

Радослава, будто уловив мои мысли, продолжила без дополнительных вопросов:

– Кристаллы. Их добывали в шахтах к северу от города. Мы наполняли их силой у Источника, а затем отправляли князю.

Я видел, как Муран и Елисей переглянулись. В их взглядах читалось такое же недоумение, какое скрывал я сам. Значит, эта тайна действительно хранилась в строжайшем секрете.

– Веками мы жили под защитной печатью князя, – голос Радославы стал тише, а глаза блуждали по тёмным углам комнаты, будто ища подслушивающих. – Он оберегал нас, обеспечивал всем необходимым. Но цена была одна – молчание. Если в город забредали чужаки, мы запутывали их и поскорее выпроваживали. Никто не должен был узнать правду.