А затем весьма бесцеремонно скинула меня на ковер сбоку от кресла.

Я впал в ступор…

«Некрасиво с ее стороны!» – донеслась вкрадчивая мысль невидимой кошки.

Пытаюсь что-то сказать:

– Карри, почему ты…

– Риф, хватит! – рявкнула Карри, не глядя на меня. – Уйди уже!

Такого я не ждал точно. За все время, что мы знакомы, видел ее в самых разных состояниях, но никогда прежде она не реагировала на меня с раздражением.

Передо мной на ковер бумажным кирпичом шлепнулась книга, на развороте которой я сидел только что. На протяжении всего разговора этот барьер отделял меня от ног девушки, которую давно считаю частью себя. Меж страниц торчит несколько моих шерстинок. Карри избавилась от фолианта брезгливо, как ночная фея – от презерватива после контакта с не самым приятным клиентом.

Наконец, она повернула голову, взгляд снизошел до моей униженной (в буквальном смысле) персоны. Моя подруга улыбнулась. Но не той улыбкой, какую я привык видеть на ее прекрасном лице. Внутри меня все оцепенело от этого зрелища. Я забыл, как дышать, а сердце вот-вот забудет, что ему положено хоть немного, но шевелиться. Сейчас Карри улыбается… не просто фальшиво. Она даже не пытается эту фальшь скрывать! Наоборот, выставляет напоказ!

– Мне нужно кое-что обсудить с Раскатом. Наедине.

Ее слова вышли нарочито приторными.

– Ласт, дружище! – позвал мейн-кун.

Я только теперь обратил внимание, что он подошел к краю стола, взирает на меня сверху. Вскоре рядом с ним появился крысиный силуэт.

– Ласт, проводи нашего гостя в перемир, – говорит Раскат. – Прогуляйтесь. Вы же друзья, верно? Уверен, вам найдется, о чем поболтать. А нам с крошкой Карри надо обмозговать пару деликатных вопросов.

Он прыгнул к Карри на плечо. Та, хихикнув, вздрогнула под тяжестью мейн-куна, он взобрался на спинку кресла, улегся царственно, в сумраке свечей кожа плаща и слитки платиновой цепочки отсвечивают оранжевым глянцем. Пушистый серый хвост свисает вниз, щекочет девичье лицо. Тихий смех, ножки избавились от туфель, которые грохнулись прямо на стол, пороняв фигурки с шахматной доски. Пальцы теребят подвязку чулка. Карри косится на невозмутимого кота с нежностью.

– Идем, Риф…

Я и не заметил, в какой момент Ласт возник рядом.

Все это сбило с толку, даже не сопротивляюсь и не задаю вопросы. Ласт, как в старые добрые времена, забрался мне на шею, а затем переполз на макушку, после чего крошечные лапки накрыли мои и без того вдруг отяжелевшие веки.

Перемир навалился и забрал, как сон в конце тяжелого дня.

«Это все неправда!» – твержу себе.

Карри ведь объяснила, что Блика следит за ней. Как именно, пес знает, но следит. Блика помешана на том, чтобы мстить моей подруге, а значит – убивать всякого, к кому Карри питает нежные чувства. И то, что случилось только что, всего лишь спектакль, чтобы ввести эту одержимую в заблуждение. Пустить по ложному следу, натравить Блику на Раската, а не на меня… Потому что Карри не может на самом деле превратиться в чужого мне человека после всего, что мы пережили с ней, вот так, резко, словно нажали кнопку на пульте, который вместо телевизионных каналов переключает личность. Так не бывает… Я уверен, Карри любит меня! Как я люблю ее!

Театр, игра, маска. Постановка для одной сумасшедшей зрительницы, не более… Эту мантру повторяю снова и снова, будто вколачиваю гвоздь.

– Риф, ты в порядке? – осторожно спросил Ласт.

«Нет, ты явно не в порядке, – мысленно отвечает Хелена, и, судя по реакции Ласта (вернее, ее отсутствию), этот ответ слышу только я. – Чем дольше ты думаешь о Карри, тем сильнее себя накручиваешь. Отвлекись, Риф! Посмотри, как красиво вокруг!»

Мы в какой-то беседке на берегу озера.

Водоем взяли в кольцо куличики скал, бурые и шершавые, словно обсыпаны какао. Подножия украшают пальмы и кустарники. Небо впереди залито слоями розоватого крема, а в зеленой воде лениво копошится стая фламинго.

– В порядке более-менее… – наконец, отозвался я.

Сижу на змеином чешуйчатом теле китайского дракона, в виде которого исполнены перила беседки. Ласт слез с моей спины, уселся рядышком.

– Поверить не могу, – говорю, – что это именно его я встретил в своей квартире… Он же был тупой, как полено! А времени прошло всего ничего. Как он так быстро…

– Поумнел? – закончил Ласт.

– Обнаглел! – буркнул я, не выдержав. – Впрочем, наглости у него и тогда хватало.

Крыс по-доброму усмехнулся.

– Да, кто бы мог подумать… – говорит он. – Обычный кот. Почти ничего не помнит до своего первого прыжка сквозь перемир, который ты ему организовал, но, скорее всего, Раскат был домашним мейн-куном из какой-то квартиры в том же доме. А сейчас – настоящий гений! С ним интересно. Да, манеры у него… крепкие, как кофе, к их вкусу надо привыкнуть, но он никогда не отказывает мне в разговоре, а еще высоко ценит преданность… Вы бы поладили, если бы не Карри. Но ты ревнуешь ее к нему, увы, так уж сложилось.

Я хотел возразить, однако…

Какие уж тут возражения. Отрицать глупо. Да и в обществе друзей признаваться не стыдно, все свои. Хелена тактично помалкивает.

– Я обучил Раската, – рассказывает Ласт, – прыжкам через перемир, как и тебя когда-то. Но с тобой, Риф, мы коротали время по кухням, ресторанам, банкетным залам, пикникам и другим местам, где можно вкусно поесть и повеселиться. Отдыхали на фоне живописных пейзажей. А вот с Раскатом так развлекались только в самом начале, когда я его тренировал. Но стоило ему освоиться и, так сказать, взять штурвал в свои лапы… Пока я отвечал на его вопросы, которые, к моему удивлению, становились все заковыристее, сам не заметил, как нашими остановками все чаще оказывались офисы больших начальников, хакерские берлоги, секретные архивы, лаборатории, заводы, военные базы… А если и были какие-то светские мероприятия или закрытые вечеринки, то только такие, где встречались исключительно важные шишки и принимались не менее важные решения. Важные для целых государств. И все это время мы говорили, говорили…