– Обычное лечение не поможет, – произнёс он, с трудом поднимаясь на ноги.
– Эти раны заражены.

Мастер Ю кивнул.

– Я вижу. Но, возможно, твой дар.

Феликс уже направлялся к первому пострадавшему. Молодой ученик, едва достигший старшей ступени, корчился от боли – три глубокие раны на груди пульсировали чернотой. Нити вероятностей вокруг него искажались, показывая, как скверна распространяется по телу.

Он опустился рядом, позволяя своему дару развернуться в полную силу. Феликс понял, что может использовать свой дар не только для разрушения, но и для исцеления, если он видел, как скверна искажает узор реальности, то мог и восстановить его. Теперь, когда он научился видеть истинную природу существ, он мог различать и следы их влияния. Каждая рана была как разрыв в ткани реальности, через который просачивалась чужеродная энергия.

– Держи его, - скомандовал он целительнице, которая пыталась остановить кровотечение обычными методами. Его руки легли на раны, и он начал плести новый узор вероятностей, тот, где тьма отступает, где ткань реальности восстанавливается.

Работа была изнурительной. За следующий час он помог исцелить пятерых тяжелораненых, каждый раз чувствуя, как силы покидают его, но результат стоил затраченных усилий – там, где обычное лечение оказывалось бессильным, его способность управлять вероятностями позволяла вытягивать скверну из ран.

Когда последний пациент был стабилизирован, Феликс едва держался на ногах. Мастер Ю помог ему добраться до его комнаты в павильоне Тысячи Отражений.

– Отдыхай, – сказал старик.
– Ты сделал больше, чем кто-либо мог ожидать.

Оставшись один, Феликс рухнул на циновку, даже не переодевшись, тело била дрожь. Его ужасало, насколько легко его руки человека, который никогда не держал настоящего оружия, сегодня лишали жизни. Память тела Чжан Вэя позволяла ему сражаться, но осознание содеянного принадлежало Феликсу, и это мучило.

Слишком резкий контраст с размеренными днями тренировок, слишком много смертей и боли для того, кто привык решать конфликты мирным путем.

Узоры вероятностей вокруг него пульсировали хаотично, отражая смятение. Он видел, как его руки убивали, как тело действовало с механической эффективностью убийцы. Как…

Тихий стук в дверь прервал поток мрачных мыслей. Он не нуждался в даре предвидения, чтобы узнать этот стук.

– Войдите, – произнёс он хрипло.

Мэй Лин скользнула в комнату подобно тени. В полумраке её бледное лицо казалось почти призрачным, а в глазах читался тот же страх и потребность в утешении, что и у него самого.

– Я принесла травяной отвар, – прошептала она, но они оба знали, что это лишь предлог.

Феликс встал, нити вероятностей вокруг них заплясали знакомым узором, тем самым, что он видел тогда, в архиве. Но сейчас в нём не было тех тревожных чёрных нитей. Только отчаянная потребность в тепле, в подтверждении жизни после встречи со смертью. Её пальцы вцепились в ткань его халата, запачканого кровью, разрывая застёжки. Металлические пряжки звякнули о пол. Он резко притянул её к себе, их губы слились в жадном поцелуе.

Чаша с отваром осталась забытой на низком столике. Ни слова не сказав, она рванула за шнур своего халата, тонкая ткань соскользнула на пол, обнажив упругие бёдра, перехваченные лентой нижнего белья. Её грудь вздымалась учащённо, соски напряглись от холодного воздуха и адреналина.

Она откинула голову, когда его губы прикоснулись к её шее, стон вырвался из уст Мэй Лин, тело выгнулось.

– Чжан, - выдохнула она между поцелуями, – я знаю, что ты изменился. Но сейчас мне это неважно. Просто будь со мной.

Он понимал, что должен остановиться, что это нечестно по отношению к ней, но после пережитого ужаса, после того как его руки несли смерть, ему тоже отчаянно требовалось почувствовать жизнь. Её руки рванули вниз его штаны, ладони обхватили его возбуждение - твёрдое, пульсирующее. Он резко вдохнул, пальцы сорвали с нее последний лоскут ткани.

– Ложись, сейчас же, - её голос дрожал. Она толкнула его на циновку, опустилась перед ним, не отрывая взгляда. Языком медленно заскользила по члену от основания к головке. Он вцепился в её волосы, сдерживая рвущийся из горла рык.

Она поднялась резко, развернулась спиной, упёршись ладонями в стол.

– Не нежно, - бросила она, откинув чёрные пряди с лица. Феликс схватил её за бёдра и вошел в неё одним толчком. Мэй Лин вскрикнула, ногти зацарапали по лакировке стола. Он двигался грубо, ритмично, каждый толчок выбивал из неё прерывистые стоны. Их близость была похожа на схватку, такая же отчаянная, такая же адреналиновая. Они двигались в яростном ритме, словно пытаясь доказать самим себе, что они всё ещё живы. Нити вероятностей вокруг них сплетались в дикий танец, создавая узор такой красоты, что у Феликса перехватило дыхание.