— Ненормальный практик! Мы запомнили тебя!

— Буду ждать нового выступления!

— Я люблю тебя, Волков!

— Да хорош тебе, дед, он же парень, фу!

— Как внука, извращуги, ёлки-палки!

И все рассмеялись.

Юный Волков же перед выходом бросил взгляд на арену и улыбнулся:

«Турнир — какая глупость. Мои планы на этот мир простираются куда выше…»

Глава 10

Холодный ветер гнал с залива тяжёлые свинцовые тучи. С неба летела крупа. Колючая зараза. Иду по набережной, поправляя в шарф и щурясь от ветра. С собой свёрток с пирожными, купленными во французской кондитерской — удовольствие дорогое, конечно, но, чёрт возьми, я только что выиграл турнир, можно и шикануть!

«Кристалл Чистого Потока» приятно грел карман. Трофей, который стоит как десяток наших сгоревших лавок. Воронцов раскошелился знатно. Имидж — дело такое. Не будешь соответствовать — поползут слухи. Да и что для него подобный артефакт? Мелочи. А мне в нынешнем положении очень даже к месту.

Победитель турнира среди первокурсников. Надо же. Вот мог бы я подумать в прошлой жизни, что когда-то приму участие в соревнованиях? Вряд ли. Но опыт интересный.

Кстати, еле удалось покинуть стадион! Толпа ждала на выходе, благо сотрудники провели через другой коридор. Так и становятся знаменитыми. Вчера — никому не известный курсант, сегодня — звезда, елки. Вот только народная любовь столь шаткое явление, что не стоит на неё уповать. Одно неверное слово и из любимчика можно вмиг перейти в разряд ничтожеств. Видел я похожие случаи.

Поворачиваю на Малую Причальную к дому Лидии Михайловны.

Кстати, приз с турнира — не единственное, что оттягивало карманы. Снятый с Ковалёва перстень всё также лежал в потайном отделении моего манжета. Сегодня вечером предстоит встреча с Кривым. Пора приступить к продвижению плана.

Мысли переключились на Викторию. По-хорошему, следовало бы уже явиться к ней — всё-таки официально мы заключили пари, которое я выиграл. Но что-то подсказывало, что промедление пойдёт на пользу. Пусть помучается неизвестностью, погадает, какое желание я озвучу. Наверняка ведь думает, что попрошу что-нибудь непристойное. Ну, она сама согласилась на пари.

Впереди показался квартирный дом Лидии Михайловны — добротный трёхэтажный, из красного кирпича с эркером, выходящим на залив. Так-с, насколько помню, бабуля хотела познакомить меня с внучкой этой самой Лидии. Дескать, такая милая девушка и всё такое. Ещё одна попытка Веры Николаевны пристроить внука. Эх, если бы она только знала — мне давно не восемнадцать и моя жизнь опасна и трудна. Не до знакомств мне с юными барышнями.

И почему вдруг вспомнил сейчас безумную Корнелию? Я же не какой-то больной на голову извращенец? Брр. Интересно, она начала охоту на бедного Игнатушку? Или струсила, приняв угрозу не переходить мне дорогу? Ох и не завидую ему, если эта ненормальная объявится на пороге.

Прохожу в парадную. Приспускаю шарф с лица и стучу в дверь костяшками. Послышались шаги. И на пороге показалась девушка.

Внучка Лидии Михайловны.

Наверное.

Невысокая, тёмные волосы, голубые глаза и острый, чуть вздёрнутый нос. Алая лента в волосах и домашнее синее платье простого фасона. В горошек. Вполне милая особа.

— Лидия Михайловна здесь живёт? — спрашиваю, глядя ей в глаза.

— А вы кто? — отозвалась она, изучая меня с откровенным любопытством.

Вот она, питерская привычка — отвечать вопросом на вопрос.

Прежде чем успеваю представиться, позади девушки возникли две пожилые дамы — Лидия Михайловна, высокая старушка, при этом ещё и с царственной осанкой, и Вера Николаевна, маленькая, но крепкая, как орешек.

— Сашенька! — воскликнула бабуля, раскрывая объятия. — Наконец-то! В отделе сообщили, что освободили тебя! Я уж думала, ты не приедешь из-за турнира!

Прохожу в прихожую обнимаю её.

— Здравствуй, бабушка, — поцеловал её в щёку, затем поворачиваюсь к хозяйке дома и отвешиваю чинный поклон. — Лидия Михайловна, добрый вечер. Рад видеть вас в добром здравии. Как ваше самочувствие, тётушка?

Лидия Михайловна просияла. На морщинистом лице расцвела улыбка, сбросившая с неё добрый десяток лет.

— Ах, какой мальчик! — она всплеснула руками. — Вера, такой воспитанный внук! «Тётушка»! Никто уже давно не называл меня тётушкой!

— Это всё книги, — с гордостью ответила моя бабуля. — Саша столько читает, что речь у него, как у столичного профессора.

Нифига себе! Это у меня-то?

Протягиваю свёрток с пирожными.

— Вам, тётушка Лидия. Маленький знак внимания.

— Какая прелесть! — снова восхитилась хозяйка дома, принимая презент. — Маша, смотри, какой кавалер к нам пожаловал. Не то что твои университетские приятели — те и двух слов связать не могут!

Та закатила глаза и отвернулась.

— Проходите в гостиную, — пригласила Лидия Михайловна. — Самовар уже кипит. Машенька, достань нам лучший сервиз — фарфоровый, что дедушка из Дрездена привозил.

Мы прошли в просторную гостиную. Обстановка скромная. Никакой показной роскоши — только удобные кресла, мягкий свет и книжные полки вдоль стен.