— Ну, я пошёл.

Бабушка удивлённо посмотрела на меня:

— Куда? Дом-то сгорел.

И как ей объяснить свой уход?

— Сашенька, оставайся у нас с ночёвкой, — предложила Лидия Михайловна. — И свободная комната есть.

— Спасибо за гостеприимство, — благодарно киваю, — но, кхм, тётушка Лидия и бабуль, не беспокойтесь. Не буду ходить вокруг, да около — у нас с ребятами посиделки после турнира. А ночевать останусь у друга. К тому же от него ближе в отдел утром попасть. Нужно будет зайти к следователю Елагиной и отметиться, что никуда не сбежал.

Да, врать я, конечно, горазд. Даже глазом не моргнул, наплёл тут…

Бабуля вздохнула при упоминании следователя. В глазах тревога — та, что видишь только у матерей и бабушек, беспокоящихся за своё дитя.

— Не переживай, ба, — обнял её за плечи. — Всё наладится. Уж если я и правда виноват, то как честный гражданин понесу наказание, а ежели нет, то экспертиза об этом расскажет. Остаётся лишь подождать.

Она кивнула.

Лидия Михайловна повернулась к внучке:

— Маша, проводи нашего гостя.

Та поднялась и молча пошла в прихожую.

Прощаюсь с обеими старушками, обняв напоследок бабушку и почтительно поцеловав руку Лидии Михайловне, чем заслужил её очередную восторженную улыбку.

— Такие манеры! Такие манеры! Ах, Верочка, какого прекрасного внука ты воспитала!

Мы с Машей вышли в парадную, и едва закрылась дверь, как она повернулась ко мне:

— Александр, хочу прояснить кое-что…

Итак понятно, что она скажет. Все эти светские условности утомляли меня ещё в прошлой жизни, а теперь и подавно.

— Не напрягайся, — перебиваю её и добродушно подмигиваю. — Я и сам не хочу.

И, не дожидаясь ответа, толкаю тяжёлую дверь подъезда, выходя в промозглую ночь. Морозный ветер ударяет в лицо. Холодрыга, ух!

Позади осталась хлопающая глазами Маша.

— Вот же, козлина… — донеслось до меня её негодующее бормотание. — Я вообще-то самая красивая на первом курсе своего универа! Что он о себе возомнил?!

Остальные девичьи проклятия я уже не слышал, выходя на мостовую, чтобы остановить проезжающий экипаж…

Глава 11

Интерлюдия

Кабак «Ржавый гвоздь» готовился к закрытию. В такой поздний час уже не было случайных посетителей, лишь завсегдатаи — те, кого хозяин заведения знал лично и не торопил с уходом.

За одним из столов сидели Кривой с парой своих подручных, за другим — молчаливый Костыль, или Фёдор, как называли его ближайшие друзья и партнёры по криминальным делам.

Кривой травил байки, жестикулируя одной рукой, пока второй держал кружку с пивом. Подручные довольно скалились, покачивая головами.

Скрип двери заставил всех обернуться. Разговоры мгновенно стихли.

Ещё бы.

Ведь в дверях стоял незнакомец.

Ещё и принарядился. Прям не узнать. На голове — чёрная маска с прорезями для глаз, больше похожая на вязаную шапку. Кожаная куртка, новые чёрные штаны и тяжёлые ботинки делали его похожим на настоящего бандита. Только вот фигура дюже тощая для полного образа. Однако, как уже убедились люди Кривого, силы у незнакомца хватало с избытком.

— Не вижу радости на ваших мордах, господа, — произнёс он хриплым голосом, совершенно не вязавшимся с телосложением. Да и вообще, его тон был полон власти, будто командовал всю жизнь. — Разве так встречают дорогого босса?

Фёдор, сидевший позади всех, недовольно проворчал что-то в свой стакан. Кривой медленно поднялся и жестом показал остальным проявить уважение.

— День тяжёлый был, босс! — и натянул подобие улыбки, обнажив кривые зубы. — Сам понимаешь, дела… Не гневись.

Незнакомец неторопливо пересёк зал и уселся за стол напротив Кривого. Одним плавным движением закинул ногу на столешницу — не из-за отсутствия манер, совсем нет. Всего лишь намеренная демонстрация своей власти. Понимал, что с людьми в этой таверне нужно разговаривать на их языке — иными словами, с полным пренебрежения всяких условностей.

— Дела говоришь. Это хорошо. Сегодня у тебя их прибавится. — усмехнулся незнакомец и перешёл к сути. — Мне нужен человек, который донесёт послание Ковалеву. Прямо на декабрьском балу.

Кривой удивленно приподнял брови, в глазах явный интерес:

— Что за послание, босс?

Незнакомец, не отвечая, извлёк из внутреннего кармана куртки золотой перстень. Затем подбросил в воздух и поймал обратно в ладонь, позволяя всем разглядеть фамильный герб Ковалёвых.

Повисла тишина. Все взгляды прикипели к сияющему золоту. Такие перстни носили только наследники-аристократы. Каждый из присутствующих мгновенно понял ценность данного предмета.