— Пока это просто догадки, но лицо юного Волкова напоминает мне лицо покойного Николая Северова. Что если те слухи правдивы, и он — выжившее дитя Севера?

Скворцов нахмурился. Даже растерялся.

— В таком случае Император был бы в курсе, — возразил он. — Да и логично ли было селиться в Петербурге, лишь сменив фамилию? Уверен, жена столь дальновидного князя не поступила бы так опрометчиво.

На лице архимагистра появилась улыбка. Он взял белого короля, задумчиво покрутил:

— Иногда, чтобы что-то хорошо спрятать, нужно положить это на самом видном месте…

* * *

Спортивный зал особняка Корнелии напоминал скорее пыточную, чем место для тренировок. Стены увешаны всевозможным холодным оружием — от изящных рапир до громоздких секир. Вдоль выстроились деревянные манекены, при чём изрезанные и исколотые до неузнаваемости. На некоторых даже были вырезаны лица — разные, но все с выражением ужаса.

В центре, на сооружённом постаменте, был установлен огромный двуручный меч, лезвием вверх. Сама Корнелия сейчас стояла на этом узком лезвии, балансируя на одной ноге, как экзотическая птица. Глаза плотно завязаны бардовой шёлковой лентой. Ни дрожи. Ни вздоха. Она пребывала в этом невероятном положении, как статуя.

Сиреневая аура плыла вокруг её стройной фигуры, как туман. Всё походило на транс, при том тёмный, запрещённый.

Дверь зала отворилась, и вошёл Сергей. Увидев хозяйку, остановился на почтительном расстоянии и стал терпеливо ожидать, когда на него обратят внимание.

— Говори, — произнесла Корнелия через несколько минут.

— Госпожа, все приготовления сделаны.

Корнелия не шелохнулась. Лишь губы тронула дикая улыбка.

— Отлично. Завтрашняя битва заставляет моё сердце трепетать. Жаль только не так сильно, как Игнатушка. Ты передал ему подарок?

— Наш человек всё сделал, — ответил Сергей, скрупулёзно раскладывая бумаги на маленьком столике.

Эти слова нарушили какие-то невидимые чары. Корнелия внезапно изменила неподвижную позу и оттолкнулась от лезвия меча. Прыжок. Безупречное сальто в воздухе и приземление на ноги, как кошка. В тот же миг она сорвала повязку с глаз, кои горели нетерпением.

— Ну же! Не тяни! — потребовала она, подскакивая к Сергею даже как-то по-детски.

— Наследник Ковалёвых выглядел не в настроении, — осторожно сообщил Сергей, — но принял ваш знак внимания.

— Отлично! — Корнелия восторженно запищала, подпрыгивая на месте. — А то, что в ненастроении… так это ясно как день! По мне скучает! Так же сильно, как я по нему!

Её глаза вдруг сузились:

— Ты же не говорил, от кого подарок? И не испортил тем самым сюрприз, да?

Сергей сохранял невозмутимое лицо, хотя капелька пота всё же предательски скатилась по виску.

— Конечно нет, госпожа. Только намекнул, как вы и просили: «Наша ночь была незабываема, но мне этого мало, и я приду за тобой, чтобы мы продолжили»… — он на мгновение замешкался, но всё же решился задать вопрос. — Вы уверены, что это был… просто намёк?

— Конечно! — Корнелия рассмеялась. — Но если он решит, что это не я, а кто-то другая, то получит от меня! Он должен думать только обо мне!

Внезапно её смех прервался:

— Хотя постой. В нашем обществе многожёнство… Значит, мне придётся мириться, если Игнатушка подженится ещё на ком-то, — протянула она задумчиво. — Но тогда… я просто убью их всех и скажу, что они случайно упали с лестницы! Или все сгорели!

Последнюю фразу она произнесла с таким энтузиазмом, будто это была самая гениальная идея, что когда-либо приходила ей в голову.

— Отличный план, госпожа, — невозмутимо отозвался Сергей.

Корнелия закружилась по залу.

— Отправь Игнатушке сладости! Только самые лучшие, — распорядилась она. — А ещё вино! Тоже лучшее!

На её лице было такое мечтательное выражение, что даже Сергей залюбовался. Но не надолго. Корнелия выхватила из-за пояса два кинжала и отточенным движением метнула их через весь зал.

Два тонких клинка со свистом рассекли воздух и с глухим стуком вонзились точно в оба глаза деревянного манекена.

— Скоро, мой Игнатушка, очень скоро… — прошептала Корнелия. Как же безумна была её улыбка, и как нежен был её голос, прям как у влюблённой девушки.

Глава 12

На следующее утро.

В академии было шумно, как и всегда. Впрочем, а когда не было? Сотни голосов сливались в нечто единое, базарное. Не то, чтобы я не любил шумные людные места. Просто провёл слишком много времени в уединении. А может, виной возраст? Психологический. Ну, да ладно, поворчал и хватит. Прохожу в гардероб, сдаю пальто и получаю от гардеробщицы латунный жетон с номером.