Уже дома Николас сказал мне, что в том доме устроили засаду и господин Лейсон сам за всем проследит. Пока я размещала сестру в её старой спальне, он сходил в харчевню, заказав нам обед, а потом отправился в аптеку.

Выпив приготовленный по рецепту лекаря отвар, Агата вскоре уснула, и мы с Николасом смогли обсудить случившееся. Своими похождениями сестра испоганила себе всю жизнь. Кто захочет брать в жёны порченую девицу? Выдать её по-быстрому замуж теперь уже не получится.

Снова зарядили дожди, безжалостно срывая с деревьев последние, чудом уцелевшие листья. От них не спасали ни толстые шерстяные плащи, ни поднятые брезентовые крыши конных экипажей.

Ткань сразу намокала, становилась тяжёлой. Ситуацию усугубляли многочисленные лужи. Мужчинам приходилось чуть проще, а вот длинные дамские юбки моментально впитывали влагу, прилипая к ногам, а намокшие шляпки выглядели поникшими и жалкими.

Я стояла у окна, наблюдая как редкие прохожие старательно обходят разлившиеся по узеньким тротуарам водяные потоки. Дорога выглядела ещё хуже: грязь с колёс и лошадиные лепёшки слились в одну зловонную жижу.

В доме было тепло и уютно, мы выходили наружу только по очень большой нужде, благо стараниями госпожи Розалинды у нас появилась новая горничная. Она-то и ходила за покупками.

Сама тётушка Розалинда тоже заглядывала и всегда приносила с собой кусок пирога или сладости. Я тут же кипятила чай и накрывала на стол, выслушивая от неё последние новости. Остальные соседи нас по-прежнему избегали, поглядывая в нашу сторону с брезгливым любопытством.

Это они ещё не в курсе, что учудила Агата. Николасу и господину Лейсону как-то удалось замять тот скандал. От мужа я знала, что тех трёх насильников поймали, вывезли за город, поучили уму-разуму, а потом отобрав всю одежду оставили прямо на просёлочной дороге, пригрозив: если о том, что они сотворили с Агатой ещё кто-нибудь узнает, в следующий раз так легко не отделаются.

Сестра почти не выходила из своей комнаты, она как-то поникла, словно выцвела. Синяки и царапины постепенно сходили, лекарь ещё дважды приезжал в наш дом, выписывая новый рецепт.

Успокаивающее помогало, Агата много спала, но чаще я заставала её сидящей возле окна, она бездумно смотрела на скрывающую город пелену дождя. Я несколько раз оставляла на столике свежие газеты, книги, но они так и оставались нетронутыми.

– Нужно время, - повторял лекарь, - и не оставляйте её одну!

Я и сама боялась, как бы сестра что-нибудь с собой не сотворила, поэтому, старалась реже выходить из дома. Делами, в основном, занимался Николас.

Мы продали свою торговую лавку, деньги уже лежали на моём счету в банке. Оставалось найти покупателей на магазинчик Агаты. Предложили его всё тому же Симеону Левински, но в их родне таких денег не оказалось, а отдавать лавку за бесценок как-то не хотелось.

В конце концов Николасу с помощью господина Лейсона удалось уговорить семью Левински выкупить магазин в рассрочку. Были составлены соответствующие документы, в банк поместили залог и с наших плеч наконец-то свалилась ещё одна забота.

Услуги дознавателя стоили немало, да и вообще жизнь в городе была намного дороже, чем в поместье. Наши скромные сбережения постепенно таяли. К тому же пришлось покупать тёплую одежду и платить горничной.

Покупателя на дом нашли, милая молодая семья с двумя ребятишками. Они были довольны, что мы оставляем им всю мебель. Да и госпожа Розалинда заливалась соловьём, описывая какая у них спокойная улочка, тихий район, милые и приветливые соседи.

Осталось дождаться завершения сделки и можно было ехать, но тут выяснилось, что дороги размыло. Дорожные дилижансы просто тонули в грязи. Все с нетерпеньем ждали первых морозов.

Но скоро деньги за дом были получены, нам удалось выпросить у покупателей ещё два дня на сборы, надеясь, что наконец подморозит, благо, дождь всё же закончился.

Проснувшись и увидев за окном покрытый инеем забор, я тут же позвала мужа:

– Николас, посмотри!

– Наконец-то! – выдохнул он и принялся собираться.

– Подожди, а завтрак.

– Потом, махнул он рукой, - я к хозяину дилижанса.

Он давно уже договорился с одним из возниц, выбрав для нас вполне приличную карету. Дорога предстояла долгая.

Вернулся Николас ближе к обеду и велел нам собираться. За день иней растаял, но к вечеру снова подморозило, потому было решено ехать ночами.

К этому времени всё уже было готово, часть вещей уложили в багажное отделение, остальное разместили на крыше кареты. Одежда, постельное бельё, шторы, посуда – всё, что могло пригодиться.

Больше всего я переживала за картину, тщательно упаковав полотно. Для этого его пришлось вытащить из рамы, слишком много места она занимала.

Поставив под сиденья специальные металлические грелки с горячими углями, я пошла за Агатой. Сестра всё ещё сидела в своей комнате. Я помогла ей одеться, застегнув на пальто пуговицы совсем как маленькой.