Она вдруг улыбнулась, впервые за этот месяц.

– Я рада, что уезжаю. Ненавижу этот город! Хочу туда, где меня никто не знает!

Вот и отлично! Наконец она ожила!

Николас помог нам забраться в карету, горничная передала несколько корзин с провизией. Мы дали ей хорошие рекомендации и новые хозяева решили оставить её в доме.

Дверь закрылась, дилижанс качнулся и за окном поплыли редкие огни фонарей. Скоро и они остались позади, потянулись тёмные квадраты полей.

Ехали всю ночь, утром остановившись в одном из придорожных постоялых дворов, сняли две с комнаты. Мы с сестрой заняли ту, что побольше, с широкой кроватью, Николас поселился в соседней.

Завтрак я попросила поднять нам в номер, опасаясь, что Агате будет неуютно сидеть в общем зале. А вот Николас напротив спустился вниз, к народу – послушать новости и местные сплетни. Иногда таким образом случалось заводить очень полезные знакомства, тем более он рассчитывал по весне снова везти сюда обоз с хлопком.

До горного перевала мы добрались без происшествий, земля тут каменистая, так что грязи почти не было. Но стоило нам подняться в гору, как Агата вдруг позеленела и её стало тошнить.

Нам приходилось то и дело останавливаться, чтобы она могла прийти в себя. На одной из таких вынужденных остановок Николас отозвал меня в сторону.

– Кажет, твоя сестра беременна! – шепнул он.

– Ох! – я тут же прикрыла рот ладонью, испуганно глянув на бледную как мел Агату.*

Последнее время сестра выглядела неважно, но мы всё списывали на пережитый стресс. Даже подумать не могла о таких последствиях.

– Я с ней поговорю.

Подойдя к Агате, сочувствующе спросила:

– Как ты?

– Тошнит всё время, укачивает, - пожаловалась она.

– Послушай, я сейчас задам тебе один вопрос, только не спеши, подумай как следует. Когда у тебя последний раз были женские дни?

Агата замерла, а я сама себя отругала. Могла бы и раньше догадаться, за весь месяц сестра ни разу не попросила у горничной женских салфеток.

– Я… я беременна? – её губы мелко задрожали.

– Возможно… не стоит паниковать раньше времени! Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Перевал закончился, к вечеру мы должны быть дома, поэтому нужно решить всё здесь и сейчас.

Забравшись в дилижанс, мы продолжили путь.

– Может, её где-нибудь спрятать, пока не родит? – предложила я.

– А ребёнка потом куда денем, - усмехнулся Николас, - в этой ситуации я вижу только одно решение: объявить её вдовой. Скажем так: когда мы приехали, Агата уже была замужем. А потом её мужа сбила карета и мы решили взять её с собой.

– Но, у неё нет свидетельства о браке!

– А кто это будет проверять? – усмехнулся муж.

Мы все задумались, а ведь он прав!

– Как вдова ты потом даже сможешь выйти замуж! А если кто-то в чём-то усомниться, можно сказать, что бумаги ты потеряла. Да и свидетелей не найти. Соседи видели, что ты вернулась в наш дом, но где была до этого они не знают.

Сама придумай бывшему мужу имя, а мы скажем, что его уже не застали, приехали, когда его уже не стало. Это, чтобы не запутаться! – предложила я.

Так и решили.

Услышав про возможное замужество, Агата даже повеселела.

А вскоре показались знакомые места. Тут было намного теплее, но сезон дождей уже прошёл, и дорога подсохла. Как же я была рада вновь увидеть серые домики нашей деревни и возвышающую за ними крышу усадьбы.

Заметив дилижанс, люди высыпали на улицу. Кто-то громко крикнул:

– Барыня вернулись!

Мы остановились. Открыв дверь, я выбралась наружу.

– Ох, мы уже и не чаяли! Заждались, - причитали женщины, а мужчины с интересом разглядывали сидевшую в карете Агату.

Растолкав толпу, ко мне пробился дядька Тарас.

– Мы уж думали до весны не воротитесь.

– Дороги размыло, - пояснил Николас.

– Как вы тут?

– Да всё тихо, госпожа Софи, что нам сделается.

– Дорогая, оставь старосту в покое, тебе нужно отдохнуть с дороги, - Николас приобняв меня за плечи потянул назад, к дилижансу.

– Ладно, ладно, уже иду. Дядька Тарас, завтра утром ко мне с докладом! – крикнула я на ходу.

Проехав деревню дилижанс повернул к воротам усадьбы, там уже вовсю переполошились. Когда подъехали к крыльцу, на ступенях стояла наспех одетая бабуля.