Жесть.

У меня –то самого, это вторая полноценная жизнь, я пришел сюда из высокотехнологичного мира. Для меня многие вещи тут ниже уровня, чем я видел и знаю.

Арсений же вступает в эту жизнь, как из ниоткуда.

— Через пару дней тебе подгонят точно такой же броневик, как у меня. — Глаза брата расширяются. — Скорее, и более навороченный будет.

— Спасибо, брат! — Арсений обнимает меня, и мы хлопаем друг друга по спине.

Такое родственное чувство я сам испытываю впервые с того момента, как попал сюда…

После прошлой жизни, в которой меня предал родной брат, думал, уже не способен ощутить с кем-либо такое близкое родство. Ан, нет. Вот он мой близнец. Моя родная душа.

Сильная это штука — брат…

Отбор завершается, перед нами стоит чуть больше двадцати человек. Уставшие, но гордые, они выстроились в ряд, ожидая решения.

— Вы все зачислены в элитный гвардейский отряд. И завтра отбываете на новое место дислокации в Московскую губернию.

— Барон, лучших забираешь, — с болью говорит начальник академии –граф Тимофей Никольский.

— Тимофей! А ты больше набирай молодых учеников. Поставь это дело на поток. И не только с нашей губернии, но и с соседних -приглашайте в Академию. И штат учителей расширяй.

Наступает вечер

В особняке царит напряжённая, давящая атмосфера. Гулкие тени от свечей расползаются по стенам.

Я иду к себе.

Кабинет — просторный, но тёмный, будто бы впитывающий в себя чужие секреты. Высокие книжные полки заслоняют стены, над камином тяжелый портрет кого-то из предков.

В углу, за массивным дубовым столом, старинное кресло, высокое, с резьбой в виде переплетённых змей.

Мария входит тяжело, напряжённо, будто тянет на плечах груз, который не может сбросить. Она не сразу садится, сначала стоит, сложив руки на груди. Свет падает на её лицо резко, подчеркивая какую-то внутреннюю борьбу.

— Говори, — приказываю я, наблюдая, как её пальцы сжимаются в замок. — И садись, — киваю на кресло напротив себя.

Она молчит мгновение, потом, словно решившись, срывается.

— Ты хочешь знать, что со мной? Ладно. Я сама до конца не понимаю… Это началось там, в лагерях Стражи, когда мы воевали с бандами и отрядами противника в лесах. Всё было как обычно. Грязь, кровь, смерть. Я убивала, я защищала, я работала. А потом…

Она делает паузу, взгляд её сосредоточен, но в глубине зрачков вспыхивает что-то темное, нехорошее.

— Потом пришёл план. Он просто… открылся сам по себе. Ощущение, словно я всю жизнь смотрела на мир сквозь стекло, а тут стекло разбилось, и я увидела, что находится по ту сторону…

Смотрю на нее, подключаюсь… мне начинает казаться, словно в комнате становится холодно. Тени от свечей становятся гуще, словно тянутся к Марии.

— Я начала видеть смерть. Нет, не так… Я начала чувствовать её, — продолжает она. — Когда умирал человек, я ощущала, как его жизненная сила вытекает… и, если я захочу, могу её взять. Понимаешь? Я чувствовала, как могу протянуть руку и задержать его дух, заставить его остаться. Но я не делала этого.

Голос её дрожит не от страха — от силы, от озарения, от чего-то, что пока не можешь оценить.

— Сначала это были случайности. Раненые умирали у меня на руках, а я вдруг понимала, что могу– забрать у них ману себе. А потом… потом я начала слышать их. Мёртвых.

Она замирает, я не спешу заговорить.

— Это дар или проклятие? — спрашиваю, наконец.

Мария усмехается.

— А ты как думаешь?

За окном падает хлопьями снег, и мне кажется, будто ветер несёт в себе далёкий, едва различимый шёпот…

Мария сидит, глядя перед собой, словно пытаясь разглядеть что-то в сумерках за окном. В пальцах она крутит медную монету.

— Ты не понимаешь… — наконец выдыхает она, не глядя на меня. — Это не просто желание или злоба. Это как голод. Живой, жгучий. Я могу забрать силу человека. Не просто убить — испить. Словно некромант, словно пиявка. Они даже не сразу поймут, что происходит, просто ослабнут, начнут болеть, вянуть, гаснуть. А я… — её голос задрожал, — а я стану сильнее.

От услышанного мороз идет по коже. Так вот какой дар был у нее. Вот почему, ее опекун не хотел говорить, не хотел открывать.

Но «дар» рвался наружу… и она нашла меня, чтобы я помог ей начать его открывать еще там… когда мы были в Тобольской губернии.