Охранник встал ровно между нами и показывал, куда двигаться. Мы обошли стойор и попали во внутренний дворик. Со всех сторон он был глухим, его обрамляли не то металлические склады, не то павильоны. Проход только один, и тот небольшой — его тут же занял охранник. Сбежать не получится. Пространство внутри напоминало ринг, только побольше.

— Дуэль, — объявил горец своим бесцветным голосом. — Правила бокса.

— Бокса? — возмутился Иван. — Давай без правил!

— Правила бокса, — спокойно повторил охранник. — До первой крови. Кто проиграл, уходит.

— Откуда? — спросил я.

— С базара, — объяснил наш рефери. — Навсегда. Передам общине. Увидим здесь — хана. Понято?

— Ещё как понято! — обрадованно сказал Иван. — Я его и одним ударом завалю. На!

Не дожидаясь сигнала от нашего рефери, здоровяк бросился в бой. Но правила бокса меня полностью устраивали. Почему? В моём городке была одна-единственная секция. И туда ходили все. В детском боксе я был хорош. Тренер даже говорил, что мне нужно заниматься дальше. Но вертел я этот бокс, между нами говоря. Пластический хирург — вот это по мне.

— Ах ты! — крикнул Иван.

Я краем глаза заметил его неспортивный выпад и инстинктивно дёрнулся в сторону. Занял стойку и принялся наматывать круги на нашем импровизированном ринге. Иван всё время атаковал, но промахивался. Слишком он был большим и неповоротливым. Один раз здоровяк попытался ударить меня ногой, но тут же услышал крик рефери:

— Зарежу! — предупредил он с акцентом.

Я не только уклонялся и уходил от всех ударов, но и умудрялся контрактовать. Красный столбик в углу зрения так и был на нижней отметке. Зато синий выглядел полным. По мере запала битвы в руках я снова ощутил ту самую энергию. Покалывание. Энергия шла от затылка — волосы встали дыбом. Но теперь нужно было действовать аккуратнее. Убийство Ивана в мои планы не входило. Тем более, Семён его действительно обидел.

— На! — крикнул Иван. — На, на!

Все его удары не достигали цели. Однако, он был силён. В момент, когда он меня прижал к металлической стенке, я едва уклонился. На листе осталась отчётливая вмятина. У нормального человека рука бы сломалась от такого удара, а этот даже не поморщился.

— Дерись, как мужик! — выкрикнул он и побежал в стремительную атаку, широко расставив руки.

Я пригнулся, ушёл под одну из его рук и нанёс встречный удар в лоб. Постарался вложить меньше энергии, совсем чуть-чуть. Но, видимо, не рассчитал. Я услышал звук, похожий на звон, а Иван отлетел в противоположную сторону. Он с грохотом ударился о металлическую стенку.

Я испугался, что убил его, как того казака на свалке. Но опасения оказались напрасными. Не прошло и пяти секунд, как Иван поднялся, стёр кровь с лица и опять занял боевую стойку. Но у нашего секунданта были другие планы. Он посмотрел на меня и одобрительно кивнул головой. Потом ткнул пальцем на соперника.

— Всё, — буркнул горец. — Кровь. Уходи, Иван.

Из серьёзных повреждений у моего соперника был только сломанный нос. Удивительно, но сильно он не пострадал. Наверно, я потихоньку учился контролировать свою чудодейственную энергию. Иван начал кричать и ругаться, и от его оскорблений горец сощурил глаза.

— Русский, — сказал секундант. — Базар — наша земля. Остановись, пока живой.

— Ах твоя земля? — спросил он. — Твоя? Ну, держись, чурбан! Сначала тебя зарежу, а потом — эту мразь.

Из-за пазухи Иван извлёк предмет в футляре. Выбросил крышку и с рычанием явил нам нечто, похожее на отвёртку. Финский нож! Страшное оружие. От удара образуется проникающее ранение, имеющее треугольную форму. Это усложняет оказание первой помощи, заживление повреждения. Иван занял боевую стойку. Я начал медленно отступать назад. Однако, охранник остался невозмутим.

— Повтори! — потребовал он.

— Чурбан ты! — крикнул Иван и бросился на горца, выставив перед собой финку.

Я даже не увидел удар. Одно движение — и тело рухнуло на землю. Теперь моя очередь? Едва ли убийца оставит свидетеля.

Несмотря на юный возраст, я уже повидал, как умирают люди. Всё же, на медика учился, подрабатывал в реанимации. Наверное, я человек такой: чужая смерть меня вообще никогда не трогала. Это если речь идёт о человеке. Животные — другое дело.

Однажды у меня умер любимый пес. Вот тут я горевал! Долго не мог себе места найти. Смерти людей по естественным причинам почему-то не вызывали такой бури эмоций. Особенно безболезненные смерти.

Нет, не подумайте. Уход из жизни меня и не радовал совершенно. Родственникам умерших я всегда говорил слова сочувствия, выражал скорбь. И, наверное, мне было жалко тех, кто умер.

Но недостаточно. А вот убийство меня впечатлило. Был человек — и нет. Так просто, как будто шарик лопнул. Волосы на голове встали дыбом. Моя энергия из пальцев рвалась наружу. Лицо несчастного исказила гримаса боли. А потом я отчётливо увидел страх. Разочарование. Я понимал, что нужно бежать, но ноги будто приросли к земле. Не мог даже пошевелиться.