— Только надо сначала деньгу сколотить, — сказал он. — А дальше поможем. Ну, пошли. Я вот торгую плохо. Малый доход имею. И на тачкаря знаешь, сколько трачу?

Несколько следующих суток напоминали день сурка. Пробуждение, лепёшка с чаем, бесконечные заезды с тачкой. Ужин. Один раз Азад в обед помыл здоровенный арбуз. Обожаю эту ягоду! Или фрукт. Но был и побочный эффект: арбуз обладает мочегонным эффектом, но во время работы справлять нужду просто негде.

На шестой день мне представилась возможность отличиться. И кардинально поменять судьбу бомжа — который уже по счёту раз.

Жизнь будущего медика наполнена поразительными открытиями. Значительная их часть касается человеческой глупости. Часто, очень часто безобидные шалости заканчиваются телесными повреждениями. И даже летальным исходом! Не подумайте, я не пытаюсь казаться старше и умнее. Четвёртый курс медфака — это всё же студенчество, а не взрослая жизнь.

Но что есть, то есть. Я не только о прыжках щучкой в водоём. Это — классика. Прыгнул, сломал шею, друзья повредили спинной мозг. Здравствуй, инвалидное кресло (это в лучшем случае) или койка с сиделкой. Я говорю не только про подъёмы по водосточной трубе на пятый этаж. Паркур. Эти глупости, по крайней мере, прогнозируемы. Редкий трюкач доберётся до середины полосы препятствий…

Бывало круче. Если бы я не видел своими глазами, ни за что бы не поверил, что человек способен самому себе вскрыть грудную клетку. Случайно. Углошлифовальным станком, в народе — болгаркой. Пациент дышал, и мы хорошо это видели — лёгкие раскрывались и закрывались. Сердечная деятельность тоже была в норме. Мы видели, как самая натруженная в теле мышца сокращается.

Если любопытно, пациент не только выжил, но и в целом пострадал незначительно. Разрез болгаркой оказался ювелирным! Ни один внутренний орган не пострадал… Кроме моей психики. Ещё один гражданин случайно сел на арматуру. Он поставил на неё ведро и взгромоздился сверху.

Ну что может пойти не так? Дело было на какой-то стройке. Прибывшие по вызову спасатели долго иронизировали. «Нашампурил». «Заармировался». «Сросся со стройкой». Эти весёлые ребята, недолго думая, отпилили арматуру. А сечение у неё было значительным, 12 или 16 миллиметров!

Хирург Александр Михайлович чертыхался, извлекая из ягодичной мышцы несчастного этот посторонний предмет. Лечение отняло несколько недель, был риск сепсиса. К чему я всё это рассказываю? Да так, на нерусском рынке стал свидетелем… Несчастного случая. Через несколько дней моей работы тачкарём Азад меня уже не сопровождал.

Я и так прекрасно запомнил, куда и сколько грузить товаров. Письменный учёт здесь никто не вёл, всё на доверии. А что бывает с теми, кто его нарушил, мне уже довелось узреть лично. Идти вперёд, аки мулу, было скучно, и я глазел по сторонам. И вот, возле одной из палаток, где продавали колбасы, я увидел страшную картину.

Мужчина кавказской внешности сидел на каком-то табурете и кушал свой товар. Как по мне, это хорошая реклама продукта. Вот только резал сыровяленую (или сырокопчёную?) колбасу он прямо на собственной ляжке. В моменте длинный нож соскочил — и самым нелепым образом воткнулся в бедро. Глубоко вошёл, как у нас говорят — к дождю. Я инстинктивно бросился к пострадавшему, но тут он совершил вторую ошибку. Резко извлёк клинок из раны.

— Уааа! — прокричал он, как ребёнок.

— Ааа! — ответил я, уворачиваясь от фонтанчика.

Торговец начал метаться на месте, тем самым повышая уровень кровяного давления. Красная жидкость хлынула из бедренной артерии. Фонтан был средним по интенсивности, а значит, повреждение было не столь уж сильным. Но если подвигаться в таком состоянии…

— Стой! — заорал я. — Сядь!

— Уаа! — кричал он с акцентом. — Умыраю!

— Ложись! — ответил, а сам пытался зажать рану рукой.

— Так стой, сяд или ляж? — спросил пострадавший обиженным голосом.

Почему-то стало смешно, я чуть не заржал. Нервы. С огромным трудом мне удалось уложить пострадавшего. Начал вытаскивать у кавказца ремень и наткнулся на яростное сопротивление.

— Што тварыш? — спросил он. — Я нэ такой!

— Жгут наложить! — ответил я, теряя терпение.

Он кивнул, хотя едва ли понимал, о чём речь. Ремень я застегнул как можно ближе к паху. Едва бедренная артерия была зажата, кровь почти перестала течь. Я наложил повязку из подручных материалов, разорвав какие-то полотенца. Оценил диаметр лужицы. Сантиметров пятьдесят, а значит, крови он потерял до литра. Вовремя я успел! А что дальше? Где тут скорая помощь? Где больницы?

— Где врач? — спросил я пациента.

Вокруг нас уже собралась толпа сочувствующих. Будто в Вавилоне, люди говорили на самых разных языках. Что-то бурно обсуждали, задавали вопросы больному. Один представитель толпы даже хотел снять жгут и заглянуть под повязку. Получил от меня по рукам.

— Позатыкали едальники! — рявкнул я. Толпа послушно смолкла. — Где тут врач? Где больница? Рана серьёзная.

— Туда, брат, — махнул рукой один.

— Ага, — прошептал больной. — Туда.

Удивительно, но никто не пришёл на помощь. Словно это моя забота — спасать пациента, который резал на собственном бедре колбасу. Я быстро снял со своей тачки коробки с томатами (сегодня в меню тачкаря были именно они). Помог усесться больному и побежал вперёд. Тряпки на бедре горца стали бордовыми от крови.