— Могу лишь повторить свои слова, — вновь сказал Иванов своим бесстрастным голосом. — Убирайтесь, ежели законные основания для перевода задержанного отсутствуют.

Красный, пыхтя, отступил назад. Его лицо стало такого же цвета, как и галстук. Я машинально отметил про себя, что у него высокий риск артериальной гипертензии. Синий разочарованно покивал головой. Иванов плавно отпустил курок, убрал револьвер. Откуда он его вытащил? Вот это техника. Незваные гости ушли. Я выдохнул, стёр пот со лба. Меня колотила мелкая дрожь.

— Кто… Кто это такие? — испуганно спросил я.

— Антимаги, — зевнул Иванов и посмотрел на часы. — Ну вот, отрывают меня все от работы… А мне потом корпеть над этими бумагами до ночи…

— Почему вы меня не выдали? — недоумевал я. — Почему не отпустили с ними?

— Не принимай это на свой счёт, — улыбнулся следователь. — Тебе просто повезло. С этим Григорием Бесстужевым у нас своя дуэль. К тому же, я — легист. И моей душе претит передавать задержанного вот так, в руки двух ряженых.

Почему он назвал Красного и Синего ряжеными мне было непонятно. Пожалуй, в моём представлении антимаги должны были выглядеть именно так. Разве что, дать каждому посох в руки… Интересно, какое наказание мне грозило?

— А что… В этом мире есть магия? — спросил я, делая вид, что вообще ошарашен.

— Представь себе, — пожал плечами Иванов. — К сожалению, я вынужден нашу беседу прервать, ибо мне действительно пора домой. Но ты можешь сильно не беспокоится. Я надёжно защищу тебя. Прямо сейчас.

— Что вы предпримете? — спросил я.

— Ты учился на коновала, значит, имеешь определённые медицинские познания, — произнёс он. — У меня есть идея… Вопрос о поведении господина Бесстужева я хочу поставить максимально остро.

— Что вы предпримете?

— Просто спасу тебя, — произнёс следователь. — Я знаю, где тебя спрятать от этого наглеца Бесстужева. С ним надлежит разобраться единожды и навсегда. И твой священный долг — помочь мне в этом деле.

— Но почему? — тупо спросил я.

— Бесстужев уже дважды повёл себя, как истинный сукин сын, — объяснил Фёдор. — И встреча с ним не принесёт тебе ничего, кроме пыток. Сейчас я распоряжусь о твоём дальнейшем переводе.

При слове «пытка» я весь сжался. И почему в этом мире так много людей хочет меня убить, покалечить и ограбить? Вопросов было много, а ответов на них — увы. Выходит, теперь моё выживание в этом странном мире зависит от… Полицейского?

Пока Иванов с кем-то разговаривал по телефону, прикрыв динамик рукой, я принялся размышлять. Антимаги? Это что, как в книгах про Гарри Поттера — магия вне Хогвартса запрещена? А ведь я действительно промышлял ею… Даже не могу вспомнить, сколько раз я её использовал. Липкий страх сжал моё сердце. Недостаток знаний о мире, в котором я очутился, не позволял мне принимать правильные решения. Ошибка шла за ошибкой.

Выходит, моя энергия — это магия? Это многое объясняло. Даже синий столбик, который я так и продолжал видеть, будто краем глаза. Если пытался сфокусироваться на нём, то он расплывался. А когда расслаблялся — появлялся опять. И всё же, мне хотелось узнать чуть больше, прежде чем я отправлюсь куда-то ещё.

— Господин следователь, — попросил я, когда Фёдор Михайлович повесил трубку. — Вы должны рассказать мне больше. Про этого Бесстужева. Про антимагию.

— К несчастью, у нас нет времени, — пожал плечами Иванов. — То, что ты должен уяснить: это внеправовой орган с неясным статусом. Бесстужев допустил ошибку, направив сюда своих молодчиков. Вооружённых!

Я пожал плечами. На оружие я внимания не обратил. Его отвлекали разноцветные галстуки, перстни, нелепая одежда… Я бы даже не узнал их в лицо при встрече! И всё же, информации о моих новых преследователях было крайне мало.

— Но я ничего плохого не делал, — сказал я затравленно. — Только пару раз вылечил людей. Только и всего.

— А мне казалось, что слухи о магической природе врачебного дела преувеличены! — улыбнулся Иванов. — Этого вполне достаточно, чтобы тебя заключили в казематы. Применяли на тебе пытки… Это отличается от правовой системы, как черепаха от горностая.

— А у вас — нет? — почему-то вырвалось. — Меня вот пороли плетью…

— Не путай, сударь… — надменно сказал Иванов. — Бичевание плетью — это законное телесное наказание. Регламент строго определен и соблюдается неукоснительно. Тебе выписано пять плетей за бродяжничество. И ежели б ты не сбежал от меня в «Республике», то своё постановление я бы отменил. Сам виноват, Семён.