Парнишка поднял голову и, до этого заглядывающие в окна люди, поспешили спрятаться. Боялись. Он бы тоже на их месте боялся. Хотя нет, ему и без того страшно. И не только за братьев, которых нигде не видно, но и за себя. В результате такого вот заговора умер Данияр. И теперь у того, кто это задумал, могут возникнуть вопросы. Например, почему он до сих пор ходит и дышит? Отчего-то парнишке казалось, что ничего еще не кончено, и расслабляться рано. Да уже и не хотелось. Адреналин все еще бил веной в виске.

Дарий наклонился и, прижимая к груди книгу все еще скованной веревкой рукой, пальцами второй коснулся шеи Бары. Он понятия не имел понятия, где нужно нажать, чтобы почувствовать пульс, так что прощупал всю шею, после чего положил ладонь на чужую грудь. Прислушался к ощущениям. Нет, сердце женщины больше не билось, а сама она точно не дышала.

Лишь убедившись, что в груди у Бары ничего не светится, и она точно не поднимется, Дарий позволил себе отойти к крыльцу и просто сесть. Парнишка отложил книгу и оглядел скованную ладонь. Пришла пора ее освободить. Да только с выбитым пальцем управиться с веревками оказалось не так-то просто. Психанув, Дарий попытался сорвать веревку зубами, но только чуть не лишился пары резцов. Барский сын взвыл и прикрыл рот ладонью. Ладно, он немного подождет. В конце концов, веревки можно аккуратно срезать ножом.

«Знаешь, если уж ты заключил договор с книгой, то почему бы не поднять Бару и не допросить? Сейчас она вряд ли сможет тебе соврать», — малость торжественно и почти заискивающе предложил Вик.

— А где же твои предупреждения и нравоучения? — Зло усмехнулся Дарий.

«Какой теперь в них толк?» — Справедливо парировал детский голосок. Дария до сих пор немного поражало несоответствие серьезности речей с тем, как звучит родовой кристалл.

Дарий взглянул на неподвижное тело Бары, решая, достойна ли она столь печальной участи. И медленно свел к переносице брови. Вполне может статься, что достойна. Заслужила.

— Если я ее сейчас подниму, проблем не оберусь. За мной из домов наблюдают, — исподлобья глядя на окна ближайших изб, прошептал Дарий. Вдруг его еще и подслушивают.

«Ты ведь не дурак, что-нибудь придумаешь».

— А ты язва.

Вик отозвался не сразу, и очень устало, оттого зло: «Знаешь, ты идешь наперекор почти всем моим советам. Навлекаешь на себя проблемы там, где их вообще не должно быть. Вея уже поняла, что ты не Данияр. Братья предпочитают тебя своей настоящей родней. Ты не трус, но именно это тебя и губит. Мне надоело. Я больше не буду тебя направлять, поступай, как знаешь. Но раз уж ты живешь в доме Данияра и пользуешься всем, что принадлежало ему, то хотя бы заботься о его вещах и родных. Подними проклятую девку и узнай у нее, кто нацелился на семью! Уж на эту малость ты теперь более, чем способен. Окажи милость, пока окончательно не стал отступиником».

Дарий раскрыл рот, но не нашелся с ответом. Да и что тут можно сказать. Однако парнишка не чувствовал за собой вины. Он не запихивал свою душу в это тело. Он и сюда не рвался, собираясь остаться на поле, а потом вернуться в дом и вновь запереться в библиотеке. Но вместо этого он здесь, решает проблемы, которые никак не должны касаться бродячей души. Не он же все это затеял, так?

«Я жалею, что ты пришел в это тело. Лучше бы Данияра похоронили, как того требуют обычаи».

Дарий дрогнул. Поджал губы. Подтянул ноги к груди. На глаза навернулись слезы. Такого он не ждал услышать, и справился бы с шоком лучше, если бы его не начинало знобить от всего пережитого.

«Тебя и искать никто не бросился, потому что ты никому не нужен».

— Я знаю… — Одними губами согласился парнишка. И медленно накрыл голову дрожащими руками. Он все это знает. Он здесь лишний. Он так устал. Заберите его отсюда. Кто-нибудь…

Дарий будто вновь очутился в кошмаре, которому больше не мог сопротивляться. Кажется, он даже начал покачиваться, точно так же, как делала мама в периоды приступов.

— Молодой барин? Молодой барин?! Барин…

Дария схватили за плечи и хорошенько тряхнули. Парнишка несколько раз моргнул, сфокусировал взгляд на встревоженном старичке, что сейчас оказался слишком близко. И чуть не оглох от выкриков Вика.

«Очнись! Очнись! Слышишь меня? Немедленно подай голос, если слышишь! Клянусь, я зрения тебя лишу, если немедленно не отзовешься!».

— Я в порядке… — Ответил Дарий обоим.

— Молодой барин, как вы меня напугали. Сидели и бормотали, я уже столько успел надумать, — вздохнул староста с облегчением. Его появление успокоило деревенских, которые стали выходить на пороги своих домов, некоторые даже отважились прошлепать по грязи к трупам, но держались на почтительном от них расстоянии в пару метров.

«Я ошибся, тебя одурманила не книга. Это что-то другое. — Волновался Вик. — Стоит показаться лекарю. Боюсь, с тобой случится что-то плохое, пока она будет выветриваться».

— Так ты ничего мне не говорил?..

— Что говорил, молодой барин? — Волновался староста, смотря на то на Дария, то на трупы. Бара и Петр остались лежать в том же положении, в каком их запомнил парнишка.

— Нет, ничего, — вымученно улыбнулся старосте Дарий.

«Я говорил, чтобы ты спрятал книгу, пока не набежали остальные».