В какую игру играла Эвери Роули? Зачем? И как? Ей никогда не удавалось долго сдерживаться, она срывалась и делала еще хуже. Мурлыканье рано или поздно переходило в рычание тигрицы. Нынешняя Эвери не притворялась ласковой кошкой, она будто бы всегда была горной львицей. При этом способной втянуть когти и отступить. Но ласкаться ради подачки она так и не стала. Не то чтобы феникс на это рассчитывал… Нет, как раз на это он и рассчитывал. И опять вопрос: для чего ему ее смирение?

— Так что? — повторил Гидеон, поскольку Скелл-младший молчал.

— Я не совсем... виверна только привезли... Я как раз хотел с вами проконсультироваться, — заюлил кадет.

— И, зная, что хищник только что изъят из дикой природы, — Феникс перешел на вкрадчивый тон, — вы доставили его прямо в лагерь? Вы представляете себе, что он может натворить, когда восстановит жизненные силы. Это, — Гидеон сотворил кнут и провел его кончиком по прутьям решетки, — сдержать горного змея не сможет. Виверны любят свежее мясо. Думаю, полакомиться драконом они тоже не откажутся. Впрочем, вашему роду это не впервой, не так ли?

Сквозь бледность на лице юного дракона проступила злость. Звереныш гневался. Но Гидеона больше интересовал вопрос безопасности. Его тревога нарастала. Чутье подсказывало, что с виверном что-то не так. К тому же феникс ощущал, как нарастает сила хищника. Это противоречило всем принципам живой природы. Вит восстанавливался слишком быстро.

— Позови гвардейцев, — велел Гидеон бригадиру Лейну.

Тот не стал переспрашивать и исчез в дверях бестиария.

— Я не позволю... отец потратил кучу золота, чтобы добыть горного дракона... просто помогите мне его выдрессировать, — голос Двейна сорвался на фальцет.

— Выдрессировать? — дергая желваками, переспросил Гидеон. — Вы огненный дракон. Магия виверна также построена на принципе огня. Как вы собираетесь приручить того, кто имеет ту же природу вита?! Вас хоть чему-то учили в школе и Академии?! Неужели там так и не объяснили, почему в качестве фамильяров мы чаще всего выбираем нейтральных животных?! Не драконов! Не каменных змеев! Не песчаных грифонов! — голос феникса загремел на весь бестиарий.

Кадеты повтягивали головы в плечи. Двейн стоял перед преподавателем белый, как мел.

Тем временем виверн решился. Он продел крыло со здоровым когтем в просвет между прутьями и уперся в них трехпалыми лапами. Ему хватило всего несколько секунд, чтобы раздвинуть прутья и просунуться между ними всем туловищем. Бестиарий задрожал от грозного рычания. Следуя своим повадкам, виверн пытался сначала испугать противника. Он упирался когтями в каменные плиты пола и выл, постепенно переводя рык на болезненную для человека высоту.

Кадеты с оханьем зажали уши. Кто-то уже бежал к выходу навстречу гвардейцам.

— Все вон! — скомандовал феникс.

Гидеон шагнул вперед и ударил кнутом о пол. Горный дракон попятился, пригибаясь и шипя. Больше всего Фалькон боялся, что зверюга захочет полетать.

Бестиарий представлял собой обычный сарай без специальной защиты. Никто не предполагал, что кадеты завезут в него опасную фауну. Но это, несомненно, было упущением руководства лагеря и самого феникса.

Недосмотром.

Никто не сделал скидки на пустые головы молодых аристократов.

И все-таки виверн взлетел и пробил телом крышу. На Гидеона и подоспевших гвардейцев посыпалась комки глины и куски дранки.

Фалькон едва успел накинуть на улепетывающего зверя маячок и построить одноразовый портал. Виверна нужно было изловить как можно скорее, и, как обычно, сомнительная честь мероприятия целиком досталась Гидеону.

«Ты сегодня одна, без своего самца?»

Вопрос лисицы в моей голове прозвучал... безжизненно. Я попыталась ответить с помощью ментальной речи, но это было так неудобно, что пришлось перейти на общение вслух.

— Он улетел.

Мелисса невесело фыркнула.

Разве верные самцы покидают своих самок?

— А ты в этом что-то понимаешь? — вызывающе пожала плечами я, одновременно рассматривая зверя, выступившего из тени.

Несомненно, ударная доза витаминов и противовоспалительных сделала свое дело. Лиса больше не дрожала, мех распушился, но теперь было видно, что от роскошного некогда хвоста осталось неровная метелка.

Я жила в лесу. У меня был самец… лисята. Их забрали. Меня забрали. Я здесь.