Гидди молча кивнул, с подозрением глядя на безукоризненную яичницу в своей тарелке. Я воспользовалась старым добрым способом приготовления этого повседневного блюда. Вначале отделила желтки от белков, слегка взбила белки и вылила их на смазанную маслом холодную сковородку. Сверху аккуратно поместила целенькие желточки. Поставила сковороду на медленный огонь. Яичница прожарилась идеально, без соплей и размазни. Тонкие хрустящие ломтики бекона завершили картину «с маслом».

Возможно, блины были лишними. Но я подала их с местными ягодами, перетертыми с сахаром, чем-то вроде земного кизила. Из него же мы делали морсы и соусы к мясу.

— Ешь, — велела я мужу, и тот, подавленный количеством увиденных за утро странностей, беспрекословно подчинился.

— А ты? — опомнился он, съев половину яичницы.

— Мне хватит и блинчика... пары блинчиков,— вздохнула я. — Я и так поправилась. Дерси печет великолепный хлеб. Устоять невозможно.

— Ты прекрасно выглядишь, — нехотя буркнул бывший муж. — Перестала напоминать постояльца столетнего склепа.

Ну-у-у, за комплимент сойдет… хм… с большой натяжкой. Впрочем, до нашей «встречи» Эвери и впрямь шла на номинацию «анорексичка года».

— Отсутствие магии... тоже... тебе идет.

Я не сразу поняла, о чем толкует бывший. Подумала, что он припоминает наш вчерашний разговор на крыше. И только потом сообразила, что он имеет в виду мое лицо. По словам Дерси Эвери, так сказать, регулярно «подкачивала» фарфоровое личико... магическими процедурами. На Фаир-Глане эффект постепенно сошел на нет. А я-то гадала, глядя в зеркало, куда делись высоченные скулы моей «реципиентки».

С Гидеоном я согласилась. Я сама нравилась себе больше без магии. Нет, вытянутые к вискам глаза – это даже красиво, но нельзя же самой превращаться… в лису.

— Я знал, что ты попробуешь меня соблазнить, — неожиданно выдал бывший, — но не предполагал, что разными вкусностями.

Я чуть не подавилась травяным чаем.

— Поверь мне, Гидди, — доверительно сообщила я фениксу, — покушаться на твое тело – последнее, на что я решусь. Даже если мы останемся единственными мужчиной и женщиной в мире.

Фалькон посмотрел на меня... задумчиво… оценивающе. Опять не поверил?

— Я, пожалуй, задержусь на острове, — сказал он, обильно поливая блин вареньем.

— Хочешь убедиться, что твое тело в безопасности? — подняла брови я.

— Нет, — помедлив с ответом, отозвался феникс. — Подготовлю свой отчет для Гнезда.

— Не доверяешь лэну Верду?

— Вы с лэном Плинором перешли на имена? Что ж, одна из причин задержаться. И ты права. Я не доверяю. Тебе. И с некоторых пор... самому себе.

Что ж, самокритика – это хорошо.

— Наелся?

— Да, но если бы не видел собственными глазами, как ты готовишь, решил бы, что ты меня разыграла… в свою пользу.

— Я же говорила: ты плохо меня знаешь.

— Получается, совсем не знаю, — феникс сыто потянулся и откинулся на спинку стула. — Можешь начинать.

— Что? — подняла брови я, забирая у бывшего мужа грубую глиняную тарелку с зеленым узором.

Новую посуду мы тоже заказали у паромщика. Я всегда обожала крафтовую керамику, а здесь она считалась посудой для небогатых. Был бы проход в мой мир – я бы поставляла туда продукцию местных гончаров. Ее бы там с руками отрывали.

— Ныть. Тебя выгнали, унизили, низвели до статуса прислуги... посудомойки, — Фалькон кивнул на раковину в углу кухни. — А ты добрая и заботливая. Откопала где-то одаренного мальчика-оборотня, торгуешься, набиваешь цену. Если уже договорилась с лэном Плинором – а я уверен, что ты заключила с ним какую-то сделку – имей в виду: разлучить Габби с его лисой – значит разорвать сильную и прочную симбиотическую связь. Хорошо если они оба просто затоскуют. Звереныш может и погибнуть. Но, я полагаю, ты ведь не отпустишь Алисси с мальчишкой. Она не менее ценна, чем перевертыш. Когда отойдет от разлуки... если отойдет... вполне сможет создать связь с кем-то еще.

— Какая же ты... скотина! — я в сердцах плюхнула тарелку в мыльную воду, подняв брызги, часть которых долетела до Феникса. — Знаешь что, знаток человеческих душ! Пей чай и проваливай! Вали к невесте, она, небось, заждалась! Перьев жженых только мне на крыше не накидай, убирать еще за тобой!

— Это мои владения, — холодно напомнил Феникс, стирая с лица мыльные брызги.— И мое поместье. Мне решать, оставаться или улетать. А ты моя жена!

— С каких пор? Ты от меня отказался! Запамятовал?

— По-видимому, еще не отказался. У нас пока общая аура, и я намерен разобраться, кто приложил к этому руку.

— Уж точно не я!

— Вот тут я тебе верю. Для тебя было бы сложновато, это высшая магия, — недобро ухмыльнулся Гидеон. — Но ты сама доказала... вчера и сегодня... что обладаешь потенциалом.

Я мысленно взревела... да и вслух тоже.

Минуту назад за столом сидел адекватный парень, блины трескал, аж борща наварить захотелось, а это, между прочим, первый признак, что мужчина если не нравится, то хотя бы вызывает положительные эмоции. И вот!