Я прищурился. Значит, всё это было ради силы… Не практики причина, а Золотой Карп?

Лянг натурально зарычал:

— Настоящий Дракон рождается из Воли Небес, а не из украденных жизней собратьев!

Видя Лянга, и его драконью сущность, которая прорывалась наружу, я был полностью согласен с этим утверждением. Вот только…оставался главный вопрос — как Золотой Карп, да еще и которого отвергли Врата Дракона, держит в подчинении целую секту? Как это возможно? Какие у него должны быть силы и способности?

— Может, он уже мертв? — наивно предположила Джинг.

— Он уже мертв. Потому что я приду за ним. — сказал Лянг, — Ван…мы…уходим?

— Нет, — ответил я, — Мы еще не закончили.

— В смысле? — дружно спросили Хрули и Джинг.

— В прямом. — ответил я.

Это место требовало ещё мер, чтобы то, что случилось тут никогда не повторилось. Чтобы ни один дух тут никогда не поселился.

Я поднял широкий и плоский камень.

— Этот подходит.

????

Долина Памяти

Ястреб Янг клевал.

Клевал по зернышку Небесный рис. Денно и нощно.

Он чувствовал как каждое поглощенное духовное растение меняет его. Делает умнее, сильнее, быстрее. Он уже четко определил, что рис, который растет из плит со странными светящимися следами трогать нельзя. Это было…неправильно. А вот тот, что созрев падал на пол — можно. Даже нужно.

Ему нужна была сила, и эту силу духовные растения, которыми была засажена эта странная долина, давали. Огненный шиповник ястреб не очень любил — он обжигал клюв, грибы были со странным привкусом, а золотой орех…его он пока даже не мог расколоть, как ни пытался.

Однако ел Янг все духовные растения, потому что ощущал, как эта энергия, попадающая извне в него, пробуждает в его теле изменения. Необратимые. Делающие его чем-то другим. Смертоносным.

И тем не менее, Янг был еще не готов. Он подходил к краю завесы, которая не пропускала сюда его врагов — мерзких воронов, которые стаями летали вокруг, дожидаясь, пока он выберется отсюда.

Но они не знали главного: когда он отсюда выберется — драпать придется уже им. Потому что…

Янг взмахнул крылом и от него пошел вихрь воздуха…

Потому что Янг учился управлять стихией Воздуха. И скоро, — он знал, — он будет совсем другим Янгом.

А пока… В перерыве от пожирания духовных растений, он становился перед храмом и смотрел на сияющие внутри Золотые Следы, которые словно прибавляли ему мозгов. А может и не словно, потому что очень скоро в Янге возникло непреодолимое желание с кем-то…поговорить.

— Спасибо Ван, — неожиданно сказал Лянг, — Теперь они спят спокойно.

Я вздохнул. Это теперь часть моего пути. Упокоение душ и Праведник — неразрывно связанные вещи, и, наверное, чем дальше, тем больше у меня будет работы.

Ну а сейчас я должен был сделать так, чтобы в ближайшие десятилетия тут не селилась всякая дрянь, и не цеплялись духи, которые любят подобные мертвые озера и болота, и в которых они становятся от года к году сильнее. Ведь через время даже в этом, очищенном мной месте, всё пойдет по новой. Достаточно пары смертей — и всё злое опять прилипнет здесь. Сгустки злобы станут чем-то большим, чем тень смерти.

Я смотрел на мертвое озеро. Теперь действительно мертвое: ни духов, ни живых. Только белеющие на дне кости — память об убитых карпах. Теперь от воды не шло напряжения, только спокойствие и холод.

Лянг внимательно следил за тем, что я делаю, лисы беспокойно ерзали на берегу, не решаясь вести себя как обычно, — бегать и прыгать, — хотя, думаю, в одном месте у них уже зудело. Двигаясь, они бы сбросили то напряжение и страх, который испытывали во время бури, песни карпа и рассказа шуйгуя.

На Символ Упокоения для шуйгуя я потратил слишком много Ци — даже палец жгло от того, сколько энергии через него прошло. Поэтому мне нужно было побыстрее восстановить Ци и продолжить.

Я положил возле себя три круглых и плоских камня, и сев в позу лотоса погрузился в медитацию.

Это место было особенным. Оно ощущалось квартирой, из которой после смерти владельца вынесли всю мебель, сняли обои, выбросили вещи, всё вычистили и оставили голые стены. Таким же было и озеро.

Ци тут была, но она была с «привкусом» прошлого, словно застоявшиеся воды.