К полудню, разобравшись с самыми срочными делами, я решил навестить Матвея Крестовского. Метаморф жил в небольшом доме недалеко от казарм — специально поселил его там, чтобы в случае чего дружинники могли быстро отреагировать.

Постучав, я толкнул дверь и замер на пороге. Передо мной стоял совершенно другой человек, нежели тот, что когда-то приехал в Угрюм. Волосы аккуратно подстрижены и зачёсаны назад, открывая высокий лоб. Лицо выбрито, подчёркивая резкие скулы и волевой подбородок. Одежда чистая, пусть и простая. Но главное — глаза. В них всё ещё читалась усталость прожитых лет, но появился огонёк жизни.

— Прохор Игнатьевич, — Матвей кивнул, приглашая войти. — Чаю?

— Не откажусь.

Пока метаморф возился с самоваром, я осматривал жилище. Чисто, даже слишком. Будто человек пытается навести порядок не только в доме, но и в собственной голове.

— Выглядишь лучше, — заметил я, принимая кружку с ароматным напитком.

— Странное ощущение — быть трезвым, — Крестовский сел напротив, обхватив свою кружку обеими руками. — Двадцать лет в тумане, и вдруг… ясность. Пугающая ясность. Все воспоминания стали чёткими, яркими. Как будто заново переживаю.

— Жалеешь?

Матвей покачал головой:

— Нет. Это… правильно. Болезненно, но правильно. Знаете, вчера ночью я впервые за многие годы видел нормальный сон. Не кошмар, не пьяный бред — просто сон. Про дом детства, про мать.

Я кивнул, делая глоток чая. Хороший знак — психика адаптируется к трезвости.

— Хотел поговорить о недавнем штурме. Ты сыграл ключевую роль.

Метаморф усмехнулся:

— Просто дал выход ярости. Ничего героического.

— Ты отвлёк на себя основную массу тварей, дал нам время организовать оборону и разобраться со Жнецом. Без тебя потери были бы в разы больше.

— Может быть, — Крестовский пожал плечами, но я заметил, как в его глазах мелькнуло что-то похожее на гордость. — Странно было снова биться с Бздыхами. Словно что-то внутри проснулось. Старые рефлексы, старая ярость.

— И что ты чувствовал?

Собеседник задумался, подбирая слова:

— Свободу. Впервые за долгое время я не думал о прошлом, о вине, о погибших товарищах. Только я и враг. Чистое, простое противостояние. Никаких сомнений, никаких «что если». Знаете, в Смоленской академии профессор учил меня контролировать боевую форму метаморфа. Говорили, что потеря контроля — это слабость. Но иногда… иногда нужно отпустить поводья.

— Главное — вовремя их подобрать обратно.

— Верно, — маг кивнул. — Я справился. Вернулся в человеческую форму сам, без посторонней помощи. Это тоже маленькая победа.

Мы помолчали, потягивая чай. Потом Крестовский хитро прищурился:

— Кстати, о победах. Видел я, как вы Жнеца ухайдакали. Впечатляюще. Но в следующий раз я сам какую-нибудь тварь покрупнее завалю. Нечего вам одному красоваться — натяну глаз на жопу очередному Жнецу, чтобы все видели, я тоже не промах.

Я не удержался и расхохотался. Вот это уже больше похоже на мага, который когда-то входил в десятку лучших студентов академии. Чувство юмора — верный признак выздоровления.

— Договорились. Только не переусердствуй в погоне за славой.

— Не переживайте, воевода. Я ещё пожить хочу. По-настоящему пожить, не прозябать в пьяном угаре. У меня теперь есть цель — защитить наших людей. И я не подведу. Ни их, ни вас.

В его голосе звучала такая убеждённость, что я поверил. Этот человек действительно готов биться до конца. Не из желания умереть, а из желания искупить прошлое и построить будущее.

— Рад это слышать, Матвей. Твой опыт и сила нам очень пригодятся.

Попрощавшись с Крестовским, я вернулся в кабинет. Следующие несколько часов ушли на создание компонентов боеприпасов — монотонная, но необходимая работа. Гильзы и оболоченные пули. Раз за разом я применял свой Талант, трансформируя металл в нужные формы. К вечеру перед мной высилась внушительная горка патронов.

Солнце клонилось к закату, когда в дверь постучали. Вошёл Гаврила — молодой охотник выглядел возбуждённым.

— Воевода, кажется, мы их вычислили! Двое беженцев, представляются Ульяном и Митькой. У них в бараке никого, но кое-кто покупал у них еду.

— Отлично. Продолжайте наблюдение, но не спугните. Ночью они наверняка клюнут на приманку.

И я не ошибся. Когда стемнело, Скальд передал мысленный сигнал — двое подозрительных типов крутятся возле склада с алкоголем. Я собрал отряд из шести дружинников и двинулся вслед за вороном, который вскоре вывел нас к заброшенному дому.

Внутри горела свеча, слышались голоса. Я жестом приказал людям окружить строение, сам встал у двери. Глубокий вдох — и я вышиб дверь ударом ноги.

Картина была красноречивой — двое мужчин за столом, заваленным бутылками. В воздухе стоял запах перегара. Воры даже не успели вскочить, как дружинники ворвались внутрь, направив на них автоматы.