Риски были немалые. Во-первых, существовала опасность потеряться в лабиринтах памяти, застрять в прошлом и не найти дорогу обратно в настоящее. Разум мог просто отказаться возвращаться в болезненную реальность, предпочитая комфорт воспоминаний.

Во-вторых, я терял возможность контролировать обстановку, что делало меня уязвимым для любого физического воздействия — включая атаки Бездушных или их агентов с промытыми мозгами.

В-третьих, интенсивное переживание травматичных воспоминаний могло нанести серьёзный ущерб психике, особенно если речь шла о трагических событиях.

Но выбора не было. Слишком многое зависело от успеха этого проекта.

Я тщательно подготовился к ритуалу. Зажёг свечи из пчелиного воска. Начертил вокруг кресла серебряным ножом защитные руны, которые Трувор вывел экспериментальным путём. Надел на шею амулет с небольшим кристаллом Эссенции — он должен был служить якорем, связывающим меня с настоящим.

Оставалось решить последний вопрос — кого попросить присмотреть за мной во время ритуала. Я отправил посыльного за Ярославой Засекиной.

Княжна явилась через несколько минут, её медно-рыжие волосы были, как всегда, заплетены в косу с металлическими кольцами. Серо-голубые глаза окинули подготовленный кабинет с профессиональным интересом.

— Что-то серьёзное затеваете, боярин, — заметила она, разглядывая руны на полу.

— Ритуал. Рискованный, но необходимый, — коротко объяснил я. — Мне нужен кто-то, кто присмотрит за мной, пока я буду… отсутствовать.

Ярослава чуть выпрямилась, в её взгляде мелькнуло удивление:

— И вы просите меня? — В голосе прозвучали нотки искреннего любопытства. — Почему не Бориса или кого-то из ваших приближённых?

— Потому что вы талантливая мечница, как я убедился во время нашей дуэли, — честно ответил я, — и опытный командир. Если что-то пойдёт не так, вы сможете сами принять правильное решение, а не будете ждать, пока вам кто-то отдаст приказ.

Лёгкий румянец тронул её скулы, хотя княжна старалась сохранить невозмутимое выражение лица:

— Понятно. А что именно может пойти не так?

— Я могу потерять связь с реальностью, застрять в воспоминаниях. Или стать уязвимым для различных атак. В первом случае нужно будет меня разбудить, во втором — защитить.

Ярослава кивнула с деловитым видом:

— Сколько времени займёт ритуал?

— От часа до нескольких. Точно сказать не могу.

— Хорошо. Буду следить, — она коротко кивнула, принимая на себя ответственность. — Но если вы там, в своих воспоминаниях, решите задержаться подольше обычного, я вас оттуда вытащу. Жёстко.

Несмотря на напряжение предстоящего ритуала, я едва заметно улыбнулся:

— Вот так сразу? А как же цветы или ужин, княжна?

Ярослава мгновенно покраснела до корней волос, но тут же сощурилась с опасным блеском в серо-голубых глазах:

— Очень смешно.

Устроившись в кресле, я закрыл глаза и начал медленно погружаться в транс. Первым этапом было успокоение сознания — отпустить все текущие заботы, страхи, планы на завтра. Дыхание стало глубже и медленнее. Сердцебиение замедлилось. Мир вокруг постепенно растворился.

Затем нужно было нырнуть глубже, в те древние слои памяти, где хранились события давно минувших дней. Я представил себя плывущим в тёмной воде сознания, ища среди тысяч воспоминаний одну конкретную нить. Образы мелькали и исчезали — детство во дворце, первые уроки фехтования, коронация, бесчисленные битвы…

И вот я нашёл то, что искал.

Макар Вдовин лежал в сарае за кузницей, прислушиваясь к крикам на улицах. Очередная волна безумия накрыла острог — самое время действовать. За двадцать лет службы в Гильдии Целителей он убил больше сорока человек, всегда чисто и профессионально — яд в вине, кинжал между рёбер, «несчастный случай» на дороге. Но никогда раньше ему не приказывали пить смертельное зелье для выполнения задания.

Дрожащими руками он достал из тайника стеклянную ампулу с кроваво-красной жидкостью. «Ярость Берсерка» — одного глотка хватало, чтобы превратить обычного человека в неуязвимую машину для убийства на четверть часа. Потом сердце разорвётся от перегрузки. Перед глазами всплыли лица жены Марии и сына Петьки, которых Гильдия держала в своих подвалах.

«Убей воеводу любой ценой, и твоя семья останется жива», — пообещал Константин Петрович. Макар знал, что выбора нет. Скуратов-Бельский, тот самый потомок Малюты Скуратова был человеком безжалостным несмотря на весь свой невзрачный вид. Убийца своими глазами видел, как Константин Петрович проводил допрос одной важной цели, буквально разбирая её заживо по частям на органы.