Я медленно сел. Тело двигалось непривычно легко. Боль, которая разрывала меня на части, когда я полз по обломкам своего дома, исчезла. Я посмотрел на свою руку — ту, что хрустнула под сапогом Мясника. На ней не было ни синяка, ни опухоли. Я пошевелил пальцами. Они слушались.

«Исцеление... — констатировал мой разум с холодной отстраненностью. — Магическое.

Я огляделся. Я был в небольшой комнате с такими же белыми, оштукатуренными стенами. Вместо моей кровати, набитой сеном, подо мной была узкая койка с жестким матрасом и колючим шерстяным одеялом. В углу стоял таз для умывания. Единственное окно было закрыто решеткой. Не тюремной, а скорее защитной, но ощущение клетки от этого не пропадало. Пахло незнакомо: чем-то лекарственным, как в хижине Элиана, но без примеси трав — чистый, резкий запах антисептика.

Физическая боль ушла, но пустота в груди, оставленная проваленным квестом, никуда не делась. Она была там, холодная и тяжелая, как кусок льда. Я вызвал интерфейс Системы. Уведомление о статусе «Одинокий Волк» все так же висело перед глазами, насмехаясь над моей потерей. Уровень 3. Свободные очки характеристик, полученные за убийство того наемника, так и остались нераспределенными. У меня не было ни сил, ни желания их тратить. Какой в этом смысл теперь?

Я сидел на кровати, обхватив колени, и смотрел в стену. Я не плакал. Статус «Одинокий Волк» был точен в своем описании: способность к сопереживанию и страху была... приглушена. Я помнил горе. Я помнил ужас. Но я не мог их почувствовать в полной мере. Они были как воспоминание о боли, а не сама боль. Осталась лишь выжженная земля, на которой росло одно-единственное, ядовитое семя. Ненависть. Холодная, спокойная, всепоглощающая.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел он. Капитан Грейвс. В своей чистой форме, с начищенными до блеска сапогами, он казался существом из другого мира по сравнению с тем хаосом, в котором я видел его в последний раз. Он двигался уверенно, беззвучно, неся с собой ауру власти и порядка.

Он остановился в паре шагов от моей койки и некоторое время просто молча меня рассматривал. Его взгляд не был ни сочувствующим, ни жестоким. Это был взгляд оценщика. Он изучал меня, как изучают новый, непонятный инструмент, пытаясь определить его свойства и способ применения.

«Слишком спокоен, — думал капитан, глядя в мои глаза. — Ребенок, потерявший все, должен выть, кричать, биться в истерике. А этот сидит, как каменное изваяние. Шок? Или... что-то иное? Он смотрит не как жертва. Он смотрит, как свидетель, который запомнил лицо своего палача».

— Как твое имя, сын? — его голос был ровным, лишенным эмоций. — Кайл, — ответил я. Мой собственный голос показался мне чужим. — Я капитан Грейвс, из королевского легиона. Мы нашли тебя в руинах. Ты помнишь, что случилось?

Я на мгновение прикрыл глаза, делая вид, что пытаюсь вспомнить. На самом деле я прокручивал в голове каждую деталь, каждое лицо, каждое движение. Имя «Хакон Мясник» было выжжено в моей памяти. Но делиться этим я не собирался. Моя месть — это мое личное дело. Она не должна утонуть в бюрократии королевского правосудия.

— Огонь, — прошептал я, играя свою роль. — Много огня... и криков. Люди... в масках... Я намеренно сделал свой рассказ обрывочным, путаным. Рассказом напуганного до смерти ребенка.

— Твои родители... — начал было Грейвс. — Они мертвы, — сказал я ровно, глядя ему прямо в глаза. Мое спокойствие, я знал, было самой страшной маской. Грейвс нахмурился, явно сбитый с толку моей реакцией. — Мне жаль, Кайл. Они сражались храбро. Как и стражники вашей деревни.

Он сел на стул у кровати, и я почувствовал, что допрос переходит в основную фазу. — Целитель, брат Терон, который спас твою жизнь, сказал мне кое-что интересное, — начал он издалека. — Он сказал, что, исцеляя твое тело, он почувствовал в тебе... дар. Магический дар. Ты когда-нибудь знал об этом, Кайл? Чувствовал в себе что-то... необычное?

Вот он. Ключевой вопрос. От ответа на него зависело все мое будущее. Я не мог признаться, что тренировал магию годами. Это вызвало бы слишком много вопросов.

Я посмотрел на свои руки, изображая замешательство. — Я... я не знаю, — пробормотал я. — Иногда... когда я злился или боялся... вещи... становились теплыми. Я думал, у меня просто жар.

Это была идеальная полуправда. Я не врал. Я лишь преподносил факт в нужной мне интерпретации. Неконтролируемые всплески эмоций, а не отточенный навык «Горячая Рука».

«Так я и думал, — заключил про себя Грейвс. — Латентный, непробужденный дар, реагирующий на стресс. Классический случай. Он даже не понимает, чем обладает. Это упрощает дело».

— То, что ты чувствовал, Кайл, — это не жар, — уже более мягко сказал он. — Это мана. Внутренняя сила. Такая есть у немногих. И это делает тебя особенным. Очень особенным. В тебе есть потенциал стать магом. Боевым магом, судя по той силе, что почувствовал Терон.

Он подался вперед, его взгляд стал настойчивым. — То, что случилось с твоей деревней, — это ужасная трагедия. Но для тебя это может стать началом нового пути. Корона Арнора не оставляет таких, как ты, без присмотра. Мы забираем одаренных детей под свою защиту. Мы даем им образование и возможность развить свой дар во благо королевства.